- Владимир, чего Вы ждете от нового сезона?
- Для себя лично? Или в целом? Если говорить о своих планах, то , конечно, жду сольного концерта в Московском международном доме музыки 13 ноября. В программе Гендель, Перголези, Россини, Беллини, Глинка, неаполитанские песни. Хотелось бы показать некую ретроспективу из шедевров камерной и оперной музыки, созданной на протяжении почти трех столетий.
Еще я приглашен на замечательный фестиваль в Румынии, который называется Prahova Classic Nights. Его организатор - замечательная певица Маргарита Мамсирова, а принимают в нем участие обычно только солисты Большого. Все происходит в Румынии, в замке Пелеш в городке Прахова, бывает очень интересная программа...
В октябре мы в Новой опере даем "Школу жен", замечательную необарочную оперу Владимира Мартынова. Идея этой оперы принадлежит Юрию Петровичу Любимову, который и написал либретто по мотивам Мольера, Булгакова и Козьмы Пруткова одновременно.
Зимой мы с органистом Лукой Гаделия везем в Мурманск "Stabat Mater"...Но это все личные планы. Если же говорить о том, о чем мечтается, хотелось бы, чтобы у нас, наконец, была поставлена настоящая барочная опера...
- А что же этому мешает? Мне кажется, что музыка барокко пользуется сейчас огромной популярностью?
- И да, и нет. Есть некоторый набор произведений, который звучит всюду...
- "Времена года" Вивальди...
- О, да! При этом огромный пласт барочной музыки остается неосвоенным. И на то есть свои причины. Если быть аутентистами, то придется менять струны, понижать строй, менять состав оркестра... к тому же барочная музыка выдвигает свои требования к исполнению : другое звукоизвлечение, другое отношение к темпу, в ритму...Надо по-другому работать с вокалистами, контртеноров приглашать, например...
- Конечно, кстати, я, как человек, написавший диссертацию о культуре ХVIII века могу сказать, что барочную музыку характеризуют две вещи: амбивалентность отношения к смысловому пространству, выражающаяся в строгой рациональности с одной стороны ( век Просвещения) и одновременной иррациональности, нелинейности. Пространство барокко в музыке имеет свои ориентиры, движение там вертикальное, это или подъем в небеса или спуск в ад. Эти фигуры подъема и спуска можно услышать, например, в a-moll прелюдии из Второго тома "Хорошо темперированного клавира" Баха, где мы слышим скитания по запутанным лабиринтам нечистой совести грешников. «Остановись, человек! Небеса в тебе! Если ты ищешь Бога в другом месте, его там нет!» , напишет Ангелус Силезиус, поэт и теолог эпохи барокко. Это, во-первых.
Во-вторых, человек той эпохи по-другому ощущал время. Для него оно отражало изменчивость мира. В музыке барокко пульсирующий ритм часто сочетается с извилистым ритмическим рисунком. При этом и музыка и архитектура барокко создает два спорящих между собой типа времени: время текущее, изменяющееся, краткое (время бренной человеческой жизни) и время застывшее (время вечности). На это противопоставление работают контраст темпов в многочастных произведениях; жанры вариаций на неизменный бас, хоральные прелюдии...
- И, по идее, это должно быть очень близко современному человеку с его постмодернистским мышлением, наполненным символами, аллюзиями, отсылками к прошлому...
- Двадцать первого октября в ММДМ дает концерт оркестр театра имени Джузеппе Верди из Триеста. Так вот его дирижер Фабрицио Фичур предлагает ( и москвичи это услышат) играть даже современную музыку в барочной стилистике, бы переводя произведения более поздних эпох на искусственно состаренную и при этом более изысканную и интересную версию языка. Надо сказать, что в Европе эти трактовки пользуются большим успехом, так что все-таки интерес к музыке барокко не только в ее поп-версиях растет и Ваша мечта может сбыться. Мне вообще кажется, что нами еще не освоены огромные пласты нашей отечественной барочной музыки, а ведь российская музыкальная история не с Глинки начинается. А если к этому добавить немного славянского патриотизма и вспомнить, что в Европе один из самых исполняемых барочных композиторов - чех Ян Зеленка, то можно сказать, что у нас многое впереди.
- Мне бы тоже очень хотелось большего разнообразия и в концертных залах и на оперной сцене...
- Владимир, коль мы заговорили о разнообразии, давайте поговорим о больном и злободневном. О "Нурееве". Планировалось, что вы, как голос за сценой будете петь там арию на стихи Бодлера?
- Да. "Танцующая змея". на французском языке.
- И?
- Ну Вы всё видите...я не буду касаться юридических вопросов, скажу о другом. Искусство должно развиваться, искать новые формы самопрезентации. Я участвовал во многих оперных постановках и нередко слышал упреки, связанные с отношением к интерпретациям классики: "Напишите новое и экспериментируйте". Во многом эти упреки справедливы. Но тут перед нами тот случай, когда написали новое и экспериментируют. Не понравится зрителю, он рублем проголосует. Нельзя новые произведения, подчеркиваю, новые, ставить с использованием того же языка, на котором ставилось "Лебединое озеро"...
-...которое сначала провалилось из-за слишком новаторского для того времени музыкального языка. Как провалились и "Кармен", и "Богема"...
- Да...ну что делать, искусству часто приходится прокладывать новые пути с боем. Бывают неудачи, которые потом оказываются дороже побед и прокладывают новые пути, бывают...да чего только не бывает...
- Что делать...помните Высоцкого: "он без страховки идет"? Настоящее искусство получается только так. Комфортна и прелестна только массовая культура. Успехов Вам ( и нам) в новом сезоне.
- Спасибо. Приходите на концерты.