На подведение итогов "Русского Букера"- 2017 публика собралась заранее. Жюри же как всегда задерживалось. Сидели, ждали объявления результатов, выясняли, кто кого читал.
Номинантов было шестеро.
Два постколониальных романа: "Заххок" Владимира Медведева ( о Таджикистане девяностых) и "Голомяное пламя" Дмитрия Новикова ( О русском Севере, как субстанции),
один имперский роман - "Тайный год" Михаила Гиголашвили об Иване Грозном ( ну куда ж нам без него),
 один постимперский - "Номах" Игоря Малышева о Несторе Махно,
один петербургско- психологическо - криминальный Александра "Мелихова "Свидание с Квазимодо", главная героиня которого - психоаналитик и судебный эксперт
и "Убить Бобрыкина" Саши Николаенко - грустная история о живущих в спальном районе бедных и одиноких людях, которым иногда так хочется повеситься, но веревки не купишь, мыла нормального нет, а Хозтовары всегда через дорогу.
Наконец, появилось долгожданное жюри и его председатель Петр Алешковский торжественно объявил, что победила Николаенко. В зале повисла тишина.


«Это очень крутой роман. Здесь русский язык – на десять, архитектура построения романа – на десять. Это не стандарт. Это гениальное произведение, написанное русским языком», – выпалил он с такой скоростью, как будто боялся, что его хотят побить. Тишина начала сгущаться.
Автор сказала несколько слов, потом, увидев, что дискуссии не получается, Алешковский буквально вытолкал журналистов на фуршет, пообещав, что Саша к ним "непременно выйдет".
Минут через пятнадцать после этого Николаенко под руки вывели из зала.
В фуршетном зале тьма сгустилась до булгаковской черноты и даже шашлычки из семги не лезли в горло неутешным журналистам.
Оказалось, одни ждали "Заххока", другие - "Тайного года", а дебютантку Николаенко большинство и не удосужилось прочесть.
К моменту моего возвращения домой ( а это не так далеко от "Золотого кольца", в котором традиционно проводится церемония) в соцсетях уже налились гроздья гнева.
Вторично, середина провисает, традиционно, слабо, неумело, - так писали критики о бедной победительнице.
Мощно, сильно, впервые, ново - в таких словах описывали "Заххок". И хотя я давно зареклась от обсуждения литературных произведений, поскольку большие свары бывают только на кулинарных форумах ( даже форумы поклонников артистов до них не дотягивают), пару слов сказать придется.
Во-первых, и тому и другому автору очень плохую службу сослужили группы поддержки.
Начну с "Заххока". Сильная достойная работа, яркое художественное и гражданское высказывание, восточный колорит. Казалось бы все прекрасно. Но! Читаешь "так мощно, как еще не высказывались в русской литературе" и вспоминаешь сразу, например:
 Вонми, о! небо, и реку,
Земля да слышит уст глаголы:
Как дождь я словом потеку;
И снидут, как роса к цветку,
Мои вещания на долы.
И думаешь:  автор сего панегирика лекции что ли в институте прогуливал.
А уж про то, что "впервые затронута тема Востока, Персии, Таджикистана" так и вообще не знаешь, что сказать.
Больна русская словесность Востоком со времен средневековья, с переводных романов об Александре Македонском. Лермонтов, Гумилев, Тынянов, Хлебников, Клюев, Волос, Афлатуни.
О каком только Востоке мы не читали: страстном, томном, страшном, кровавом, мистическом, таинственном, опасном, прекрасном...
...И помянут пляскою дервиши Сердце-розу, смятую в Нарыме..
Однако вместо разбора и анализа текста нам предлагают ритуальный танец с хвалебными криками, что вызывает прежде всего здоровый скепсис, а уж потом желание читать.
То же и с Николаенко. Помилуйте, какая гениальность, какая "архитектура на десять": середина и правда провисает, сюжет довольно вторичен, да и вообще о гениальности все-таки стоит говорить спустя некоторое время, когда страсти чуть улягутся.
Но давайте все-таки попробуем спокойно оценить роман и предположить, почему выбор жюри пал именно на него. Уж коль нам не удосужились это объяснить, займемся реконструкциями.
Я бы предположила, что в этом решении проявилась определенная усталость от "эпохальных" полотен и "сильных" героев. Жюри обратило внимание на тихий и прерывающийся голос "маленького человека", который отчаянно пытается сказать своё "я есть". Гигантомания и размах прозы последних лет со стандартным романным форматом под 800 страниц начали пугать и утомлять. Человек потерялся за Историей, за её тектоническими разломами и вечными вопросами. И история о Саше, который любит Таню, которая замужем за Бобрыкиным, и пишет ей от своего имени письма, потому что она сама, конечно, пишет ему, но заболели почтальоны, пришлась тут как нельзя кстати.
Скажу честно - Николаенко - не мой писатель. Возможно, потому что я понимаю, как сделаны ее тексты, возможно, потому что вижу, какие незакрытые гештальты прячутся там, возможно потому, что и у меня эти гештальты не закрываются. Многие ее приемы кажутся мне манипулятивными, но многие страницы - сильными и значимыми. При этом получилось так, что вчера я была единственным человеком в зале, которые помнил не писателя Николаенко, а блогера vragsaha, пришедшего в ЖЖ со своими иллюстрациями к повести Павла Санаева "Похороните меня за плинстусом". И со своей темой, вечной темой маленького человека и его бедной и безумной жизни. Надо сказать, что тогда, в тучные докризисные годы, когда все были заняты демонстрацией своих успехов и благосостояния сашины бедные нелепые герои были как-то и не ко времени, про Акакия Акакиевича или Макара Девушкина вспоминать никто не хотел...
Так вот Саше не только хватило смелости и твердости держаться этой темы, но и выйти из мира уютной жежешечки в большую литературу. От тусовки приятелей в жесткий конкурентный мир, в котором ее никто не ждал. А ведь сколько людей неглупых и способных погубили эти тусовки, междусобойчики и междуусобчики. Саша прыгнула через флажки. И если рассматривать конкурс как конкурс ( а не как сугубо литературоведческое собрание) победила абсолютно заслуженно. Просто потому что победила: обстоятельства, неприятие многих коллег, критику.
Поздравляю.