Курфюрст Саксонии, князь польский и великий князь литовский Август Сильный очень нуждался в деньгах. Именно поэтому он пригласил к себе алхимика Иоганна фридриха Беттгера и попросил его изготовиться философский камень - тот самый, который все превращает в золото. Бетттгер пообещал, взял аванс и ударился в загул - дело житейское. Август рассердился, велел наглеца изловить и отправить в крепость Кенигштейн под надзор графа Чирнгауза, человека ученого и положительного, владельца стекольного завода к тому же.
Все подробности рассказывать долго, но философский камень эта парочка - авантюрист-гуляка и педант-зануда нашла. Они научились превращать в золото не ртуть, а глину. Беттгер и Чирнгауз изобрели европейский фарфор.
Так в 1710 году началась знаменитая мейсенская мануфактура.
И делали бы на ней вазы, супницы, подсвечники и статуэтки, если бы не два события. В 1645 году в Вене открылась первая европейская кофейня, а чуть раньше, в 1636 году голландцы познакомили французов с чаем. Людовик Четырнадцатый тут же превратил чаепитие в роскошный перформанс - в котором важно было все - чашки из безумно дорого китайского фарфора, ковры и даже обои на стенах чайных павильонов.
На картине Иосифа ван Акена, написанной в начале восемнадцатого века. глава семейства в китайском халате и чашечки - маленькие и тоже китайские. Видно, что чаепитие еще занятие довольно экзотическое.
Однако к середине восемнадцатого века чай и кофе завоевали всю Европу, и пили их уже не только князья и графы, но и простые горожане. А это значит, что для них была нужна своя отдельная посуда. Не кружки, не кубки, не чаши. Так появились ЧАШКИ.
Первую ручку к маленькой чаше догадались приделать тоже в Мейсене, потом там же придумали присоединить к чашке блюдце и началось...побольше для чая и поменьше для кофе, разной формы, с разной росписью. В восемнадцатом веке чашки буквально завоевали Европу ( почти как котики в социальных сетях сейчас). Их дарили, выставляли дома в красивых шкафах-витринах, с ними позировали на портретах.
В середине восемнадцатого века появилась мода на чашки с монограммами. В России конца восемнадцатого века "вензловое" имя, заключенное в круглый или овальный медальон, было одним из самых распространенных украшений чашек с блюдцами. При этом вензеля выписывались самыми разнообразными способами.
Эпоха Просвещения принесла в украшения чашек еще одну моду: буквы и рисунок стали тайным посланием. Иногда они содержали масонские символы, при этом их "простота" была в зримых, легко читающихся формах, а сложность - в комплексе символических, зашифрованных представлений, которые за ней скрываются.
Вензеля стали дополняться надписями. Например, "Береги чтоб помнить" или просто - "Помни", появились на чашках и девизы из "Избранных эмблем и символов": "И в отсутствии любезен" или "Сим временем может переменится" . И это понятно, ведь фарфор в то время чаще всего - подарок, материальное воплощение чувств. При этом не надо забывать, что реальность в культуре барокко это все время ширма, за ней прячется другой – высший мир смыслов, значений и метафор.
В это время стал формироваться совершенно новый тип мышления. Появился зритель, читатель и даже потребитель, который стал понимать язык символов и иносказаний. При этом культура барокко гораздо больше доверяла своему творцу и «потребителю», чем даже последовавший за ней классицизм. Практически ничего не называлось прямо и в лоб, зрителю ( читателю, слушателю) давалась возможность самому, опираясь на известные культурные коды, сформировать суждение и вынести мнение.
Любая вещь что-то значила. Вензель на чашке, девиз на блюдце, статуэтка. Голубки олицетворяли супружескую любовь, мопсы - семейное благополучие.
К концу девятнадцатого века символика росписи подзабылась, а вот само значение чашки, как "значимого" подарка, "сувенира чувств", как сказали бы в старину, осталось.
А пишу я все это к тому, что обещала читателям и слушателям помочь выбрать сувенир без символики года - не такой сиюминутный.
И вот что получилось.
5 декабря в Москве состоялась презентация коллекции Александра Васильева и народных художественных промыслов «Оттепель».
В ней представлены чайные пары и десертные тарелочки из фарфора, елецкие скатерти и салфетки и даже столовые приборы. Сложной символики восемнадцатого века здесь искать, конечно, не надо, скорее это - наше видение века девятнадцатого, в котором так молоды были и так хороши лейб-гусары и кавалергарды, а у всех красоток был томный взор.
Веджвудский фарфор появился, когда художник был уже в зрелом возрасте, видимо поэтому на его картин дам с чашками нет, но дух эпохи эти чашки передают довольно точно.
А вот эти чашки Императорский фарфоровый завод выпустил к юбилею народного артиста России Олега Погудина. Тут мы видим и классическую монограмму и деталь, отличающую русский фарфор золотого века - уважение к белизне фарфорового материала, который сам работает на художественное впечатление...
Продолжение будет...