В стихах Вертинского слово попугай встречается множество раз.
Попугай Флобер плачет по-французски, крики попугая раздаются в "Танго Магнолия", он таскает билетики счастья в "Злых духах", а в "Матросах" седой попугай прислуживает птице, которой несчастных жаль.
Больше экзотических животных только у Гумилева.
Например, лев упоминается у него 21 раз, а дракон -6.
Населенный экзотическими животными мир вообще характерен для поэзии Серебряного века. Но оторванность ли это от жизни, как любили писать об этой поэзии раньше и что остается частым штампом до сих пор?
Да нет, конечно же.
Поэты Серебряного века описывают жизнь глазами горожанина, а в крупных городах были зоологические сады и кинематограф, попугаи в клетках, золотые рыбки в аквариумах и шарманщики с обезьянками, исполняющие песню " Трансваль, Трансваль, страна моя, ты вся горишь в огне..."
Так что в какой-то степени это просто бытописание.
И именно поэтому детям современных городов, для которых дракон более реален, чем пионер (дракона они видели в кино, а пионера нет) Гумилев, например, или Вертинский абсолютно понятны.
Но вся эта экзотика это еще и "сады души" , и убежище, и воспевание огромного, прекрасного "тварного мира". Это рассказ о том, насколько он многообразен, и несмотря ни на что прекрасен, и что музыка, как любовь...
Обо всем этом - двадцать восьмого февраля в "Капелле".