Алиса Духовлинова - пианистка и органистка. Она - лауреат премии Правительства Санкт-Петербурга «Юные дарования» и именной стипендии им. А. П. Петрова. Стипендиат Международного вагнеровского общества и Байройтского фестиваля.

Алиса - лауреат нескольких международны конкурсов, она выступает с сольными концертами в России, Германии и Франции как пианистка и органистка. Исполняет собственные сочинения и участвует в фестивалях современной музыки.

Кроме этого, Алиса - яркий интересный художник и об этом мы и поговорили.

И первый вопрос такой:

- Алиса, для Вас рисование хобби или вторая профессия?

Профессия. Когда-то сознательно ограничивала занятия живописью, опасаясь, что слишком увлечет, повредит основной деятельности – музыкальной. Произошло другое. Живопись действительно стала занимать много времени, это не остановить. Но музыка не только не пострадала – само восприятие звука стало богаче. Сейчас живопись и музыка – русла единого высказывания, одинаково для меня важные.

- Музыкальный и изобразительный языки - разные. Как Вам удается их совмещать?

- Многие музыканты отмечают у себя специфические реакции на звук – ощущения цвета, текстуры. Н.А. Римский-Корсаков, А.Н. Скрябин – составляли таблицы разноцветных тональностей. У О.Мессиана это сложнейшие системы визуализации, связанные с синестезийным восприятием. Но и без восприятия цвета язык, которым мы описываем качество звучания, оперирует категориями тактильности – влажный, сухой, зернистый, и категориями пространственности – длящийся, тянущийся, прерывистый, близкий, далекий, высокий, низкий, будто слуховое «ощупывание» дает карту некого пространства. Это можно видеть, это можно описывать. Принципиальное отличие – отношение со временем. Картину мы видим одномоментно, музыка разворачивается во времени. Но композиторы, исполнители в определенный момент начинают схватывать нечто вроде чертежа произведения, как будто могут посмотреть на него «сверху». Общие законы формы, ритма – можно проследить и в живописи, и в музыке. Оба языка взаимно обогащают друг друга.

- А Ваша художественная манера сложилась сразу? Повлияло ли на это то, что Вы выросли в семье художника?

- Стилевой ключ был найден сразу. Изменилась техника, владение формой, но общая органика была поймана в детстве. В основе -- логика биологических структур. Микрофотографии, фотографии космоса, морских существ, растительного мира – то, что дает импульс и является фундаментом мышления, задает структурную логику. Соединяясь со звуком, это претерпевает трансформации. Безусловно, на меня сильно повлияла обстановка, в которой выросла – это большой зрительный опыт. Но в стилевом отношении – колодцы у Владимира Духовлинова и у меня разные, источники автономны.

- Как Вы относитесь к захлестнувшим сейчас концертные залы "визуализациям" - все с проекциями.... ?

Отношение неоднозначное. С одной стороны, часто происходит «навязывание» зрительного ряда произведению, которое не задумывалось как синкретическое. Это похоже на усилители вкуса, на синтетические добавки, которые снижают чувствительность, но дают сиюминутный эффект зрелищности. Музыка может потерять, не имея глубокой связи с визуальным рядом. Это просто разные жанры, разные цели. С другой стороны, цельные произведения, включающие и звук, и цвет – способны оказывать трансовые воздействия, возвращать к синкретическому восприятию. Вопрос в цельности, продуманности замысла.

- Ваши любимые художники?

- Художники пещерных рисунков, дети и душевнобольные, австралийские аборигены, Альбрехт Дюрер, Питер Клас, Виллем Клас Хеда, Ян ван Эйк, Лукас Кранах Старший, Ян Вермеер, Павел Филонов, Фрэнсис Бэкон, Георг Базелиц, Ансельм Кифер, Альберто Бурри.