Необязательные мемуары. Крым мой!
09.05.2020 11:11
Судак, город русской славы
Ну что ж, поехали в Крым, благо этот полуостров неотделим от моего детства, да и вообще от моей жизни.
Точнее, не Крым вообще, а город Судак на восточном побережье в частности. Всё остальное - как бы приложение к Судаку.
Я провел в Судаке страшно сказать, сколько лет, то есть каждое лето там пребывал лет с четырех до тридцати, и могу засвидетельствовать: по-украински там никто никогда не говорил, кроме отдельных заезжих отдыхающих.
Помню занятный случай, в 80-е, зашел я в книжный магазин в Судаке и увидел на прилавке Фолкнера. Бросился, схватился - ан оказалось, что Фолкнер издан по-украински. Тьфу черт! Какое же это было дикое разочарование!
И сразу забегу вперед. В "нулевые", то бишь в двухтысячные, я не раз объяснял щирым украинцам, которые изъяснялись только на мове, как и что найти в Судаке, рассказывал про всякие тонкости и подробности, они меня прекрасно понимали, благодарили, и не было никаких проблем. Пока они их сами себе не устроили.
Да, конечно, еще у них под властью Киева было очень смешное телевидение. Забавно было слушать, как советские хозяйственники неуклюже пытаются "размовляться": "демократычний", "политычний". Это было при Кучме, который вообще не умеет говорить по-украински.
Нынешние, кстати, тоже не очень умеют. Когда нет публики, они переходят на язык "страны-агрессора", который им намного привычнее и понятнее. Но черт с ними, пусть перебесятся. Я уверен, что это пройдет.
Море, зубы и вино
Я люблю именно Судак не за его Генуэзскую крепость, уникальную и красивую, не за то, что там якобы самое чистое море и самые лучшие пляжи, это может быть и не так, а именно и только за то, что в этом городе прошла большая - и едва ли не лучшая - часть моего детства, отрочества и юности.
Почему так получилось? Просто там жили наши родственники. Еще одно ответвление нашей большой семьи. На улице бывшей Зеленой, теперь Спендиарова, в 10 минутах ходьбы от моря.
Он - Адольф Петрович Лящак, поляк, врач-гинеколог, безнадежно испортивший свое здоровье в сталинских лагерях, астматик, которому предписали жить в Крыму, и он переехал туда вместе с женой Ниной Петровной (она-то и есть моя родственница, очень дальняя, конкретную степень родства я так до конца и не смог выяснить, это очень сложно, но не имеет никакого значения), детским зубным врачом. Замечательные люди. У них мы и жили в Судаке. Как и другие многочисленные наши родственники и друзья. Кто-то из них, правда, платил за жилье, как и все отдыхающие, а мы проживали по-родственному бесплатно. Зато старались компенсировать дефицитными для Крыма продуктами, например, хорошим чаем, кофе и так далее.
В советские годы я безумно боялся зубных врачей, да у них и аппаратура была словно из пыточной камеры, и тетя Нина водила меня, здоровенного бугая-школьника, к себе в детский сад, где лечила зубы, как малому ребенку. Аппаратура была такая же гнусная, но человеческое отношение к пациенту как-то уравновешивало мои страдания.
В Судаке же я в первый и последний раз попал на сеанс гипнотизера (в "докашпировскую" эпоху), сам пошел к нему на сцену и - не выполнил ровным счетом ничего из того, что он от меня хотел, мне было только смешно, я позволил себе разок хихикнуть, за что был изгнан. Так что гипнозу я решительно не поддаюсь. Можно не стараться.
В Судаке всегда одновременно со мной отдыхала шумная компания взрослых, которая развлекалась соответствующим их возрасту образом. В том числе, они обязательно и много выпивали.
На берегу моря вино пьется необычайно легко, гектолитрами, а хмель мгновенно выветривается. Это я проверил на себе в зрелые годы.
А в менее зрелые мои годы взрослые то и дело пытались угостить меня приличным крымским вином, сделанным из винограда, росшего в саду дома, где жили Нина и Адольф, но оно мне решительно не нравилось, казалось жуткой кислятиной. Тогда однажды они - из хулиганства - купили бутылку бормотухи, "Осенний сад", если я не ошибаюсь. Мне уже было лет 15, мне дали попробовать, и мне вдруг ужасно понравилась эта гадость - она же сладкая! Я изрек что-то типа: "вот хорошее вино, всегда бы такое пить". Чем вызвал долгий и дружный смех взрослых. Дурак был, что еще сказать. Вкус настоящего хорошего - в том числе и крымского - вина я распознал значительно позже.
Мой Судак - это Судак советских времен. Толпы отдыхающих меня не смущали. Да тогда всё это выглядело не слишком противно. Пляжи не были забиты под завязку. Да и всегда можно было пройти пару километров в любую сторону, в безлюдные места, и там, "на камнях", как это называлось, получать удовольствие. Иной раз, правда, заходили в запретные зоны, где порой сталкивались с пограничниками. Но в этом не было ничего страшного.
Безусловно, Крым в целом и Судак в частности заметно изменились к худшему при "незалежности". Вместо того, чтобы развивать, извините за выражение, инфраструктуру курортов, бывшую всесоюзную здравницу превратили в помойку.
Это вина украинских и крымских властей, загадивших свою жемчужину.
Теперь два слова про крымских татар. Понятно, что в мои детско-юношеские годы их в Крыму не было, они появились там после 1991-го.
Их совершенно напрасно изображают в виде абреков с кинжалами, типа чеченцев. Хотя свои отморозки в каждом народе имеются, и был у них некий "меджлис", про который простые люди из числа крымских татар или вообще не слышали, или слышали, что там сидят жулики, которые получают деньги из-за границы, из которых народу ни копейки не перепадает. Не верьте всяким Муждабаевым! И не путайте маргиналов из "меджлиса" с крымско-татарским народом.
По моим ощущениям, основанным на многократном общении, это мирная торговая нация. Занимаются себе ресторанным бизнесом - и прекрасно. Всегда есть где выпить и закусить.
Хотя случаются легкие эксцессы. В мой последний визит в Судак зашли мы с подругой в кабачок, я заказал красного вина, а оно оказалось - ледяным (!). Оказывается, его хранят в холодильнике. Что взять с мусульман? Ничего не понимают в спиртном.
Я устроил скандал, отказался платить за это вино из холодильника. Официантка твердила, чуть не плача, что стоимость этой бутылки вычтут у нее из зарплаты. Я был неумолим. Вызвал хозяина (или менеджера?), долго объяснял ему, как надо хранить вино, какое - охлаждать, а какое - ни в коем случае.
Кончилось тем, что мне принесли нормальную, не охлажденную бутылку. Официантка материально не пострадала.
Ни туды и ни сюды
Бывал я не только в Судаке и в Симферополе, через который мы до Судака добирались. Дальше не ходили поезда, надо было ехать на автобусе или брать такси.
Смутно помню, как однажды, еще в 60-е годы, мама внезапно обнаружила в таксисте своего однополчанина, или не совсем однополчанина, но они вспомнили, что были знакомы во время войны, и всю дорогу вспоминали боевых товарищей. Но я был мал, не прислушивался.
Из Судака я ездил в Бахчисарай и Феодосию. Помнится, целую неделю прожил с мамой и ее подругой, тоже ныне уже покойной, в Коктебеле, по-идиотски переименованном в Планерское или Планерное.
Да, я знаю, что это историческое место, но тогда я был невелик и практически ничего интересного не помню, кроме того, что во дворе домика, где мы снимали комнату, в отдельном загоне жил поросенок, весьма симпатичный, с которым я любил перехрюкиваться.
Про Крым под пятой незалежного Киева я потом расскажу еще немного, так как это уже не относится к моему детству.
Могу только одно сказать: и Нина Петровна, и другие мои знакомые, в том числе весьма пожилые, с которыми я общался в Судаке и других крымских городах, в том числе в Севастополе, в период с 1991 по 2014 годы, всегда мечтали вернуться в Россию, при этом не трогаясь с места. Это медицинский факт, и только подонки и лжецы могут его отрицать. Да, конечно, они не были в силах бороться за воссоединение, и, как правило, не верили в "сбычу мечт", потому что в принципе не верили политикам, крымским, российским, каким угодно. Но свершилось то, чего хотело подавляющее большинство крымчан. И точка.
Ну и еще. Жизнь в Крыму на моей памяти – то есть, начиная с середины 60-х годов ХХ века – всегда была не сахар. Как в составе УССР, советской социалистической, так и в составе незалежной, щирой и свидомой Украины – никакой разницы! - полуостров хирел, деградировал, зарастал грязью.
Так, например, на восточном берегу Крыма были вечные перебои с водой. Говорят, началось с того, что после депортации крымских татар пришла в негодность построенная ими водопроводно-оросительная система. Может быть. Это пусть выясняют историки.
Но факты таковы, что в Судаке, в дома с участками, где рос виноград, персики, вишни, груши, яблоки и всякие прочие фрукты, воду давали по ночам, не всем сразу, а по очереди. И я прекрасно помню, как теплыми летними ночами хозяева домов не спали, перекликались с соседями, дежурили с ведрами в руках и ждали воду. Я сам в этом не раз участвовал.
После 1991 года, в условиях незалежной Украины, не изменилось ровным счетом ничего. Никакая власть, ни в Симферополе, ни в Киеве, пальцем о палец не ударила, чтобы хоть как-то изменить эту идиотскую ситуацию.
Если хоть теперь займутся проблемой всерьез, то ради одного этого стоило присоединять Крым к России! Хотя, насколько мне известно, они до сих пор так и сидят без воды, и ни туды, и ни сюды.
Ну что ж, поехали в Крым, благо этот полуостров неотделим от моего детства, да и вообще от моей жизни.
Точнее, не Крым вообще, а город Судак на восточном побережье в частности. Всё остальное - как бы приложение к Судаку.
Я провел в Судаке страшно сказать, сколько лет, то есть каждое лето там пребывал лет с четырех до тридцати, и могу засвидетельствовать: по-украински там никто никогда не говорил, кроме отдельных заезжих отдыхающих.
Помню занятный случай, в 80-е, зашел я в книжный магазин в Судаке и увидел на прилавке Фолкнера. Бросился, схватился - ан оказалось, что Фолкнер издан по-украински. Тьфу черт! Какое же это было дикое разочарование!
И сразу забегу вперед. В "нулевые", то бишь в двухтысячные, я не раз объяснял щирым украинцам, которые изъяснялись только на мове, как и что найти в Судаке, рассказывал про всякие тонкости и подробности, они меня прекрасно понимали, благодарили, и не было никаких проблем. Пока они их сами себе не устроили.
Да, конечно, еще у них под властью Киева было очень смешное телевидение. Забавно было слушать, как советские хозяйственники неуклюже пытаются "размовляться": "демократычний", "политычний". Это было при Кучме, который вообще не умеет говорить по-украински.
Нынешние, кстати, тоже не очень умеют. Когда нет публики, они переходят на язык "страны-агрессора", который им намного привычнее и понятнее. Но черт с ними, пусть перебесятся. Я уверен, что это пройдет.
Море, зубы и вино
Я люблю именно Судак не за его Генуэзскую крепость, уникальную и красивую, не за то, что там якобы самое чистое море и самые лучшие пляжи, это может быть и не так, а именно и только за то, что в этом городе прошла большая - и едва ли не лучшая - часть моего детства, отрочества и юности.
Почему так получилось? Просто там жили наши родственники. Еще одно ответвление нашей большой семьи. На улице бывшей Зеленой, теперь Спендиарова, в 10 минутах ходьбы от моря.
Он - Адольф Петрович Лящак, поляк, врач-гинеколог, безнадежно испортивший свое здоровье в сталинских лагерях, астматик, которому предписали жить в Крыму, и он переехал туда вместе с женой Ниной Петровной (она-то и есть моя родственница, очень дальняя, конкретную степень родства я так до конца и не смог выяснить, это очень сложно, но не имеет никакого значения), детским зубным врачом. Замечательные люди. У них мы и жили в Судаке. Как и другие многочисленные наши родственники и друзья. Кто-то из них, правда, платил за жилье, как и все отдыхающие, а мы проживали по-родственному бесплатно. Зато старались компенсировать дефицитными для Крыма продуктами, например, хорошим чаем, кофе и так далее.
В советские годы я безумно боялся зубных врачей, да у них и аппаратура была словно из пыточной камеры, и тетя Нина водила меня, здоровенного бугая-школьника, к себе в детский сад, где лечила зубы, как малому ребенку. Аппаратура была такая же гнусная, но человеческое отношение к пациенту как-то уравновешивало мои страдания.
В Судаке же я в первый и последний раз попал на сеанс гипнотизера (в "докашпировскую" эпоху), сам пошел к нему на сцену и - не выполнил ровным счетом ничего из того, что он от меня хотел, мне было только смешно, я позволил себе разок хихикнуть, за что был изгнан. Так что гипнозу я решительно не поддаюсь. Можно не стараться.
В Судаке всегда одновременно со мной отдыхала шумная компания взрослых, которая развлекалась соответствующим их возрасту образом. В том числе, они обязательно и много выпивали.
На берегу моря вино пьется необычайно легко, гектолитрами, а хмель мгновенно выветривается. Это я проверил на себе в зрелые годы.
А в менее зрелые мои годы взрослые то и дело пытались угостить меня приличным крымским вином, сделанным из винограда, росшего в саду дома, где жили Нина и Адольф, но оно мне решительно не нравилось, казалось жуткой кислятиной. Тогда однажды они - из хулиганства - купили бутылку бормотухи, "Осенний сад", если я не ошибаюсь. Мне уже было лет 15, мне дали попробовать, и мне вдруг ужасно понравилась эта гадость - она же сладкая! Я изрек что-то типа: "вот хорошее вино, всегда бы такое пить". Чем вызвал долгий и дружный смех взрослых. Дурак был, что еще сказать. Вкус настоящего хорошего - в том числе и крымского - вина я распознал значительно позже.
Мой Судак - это Судак советских времен. Толпы отдыхающих меня не смущали. Да тогда всё это выглядело не слишком противно. Пляжи не были забиты под завязку. Да и всегда можно было пройти пару километров в любую сторону, в безлюдные места, и там, "на камнях", как это называлось, получать удовольствие. Иной раз, правда, заходили в запретные зоны, где порой сталкивались с пограничниками. Но в этом не было ничего страшного.
Безусловно, Крым в целом и Судак в частности заметно изменились к худшему при "незалежности". Вместо того, чтобы развивать, извините за выражение, инфраструктуру курортов, бывшую всесоюзную здравницу превратили в помойку.
Это вина украинских и крымских властей, загадивших свою жемчужину.
Теперь два слова про крымских татар. Понятно, что в мои детско-юношеские годы их в Крыму не было, они появились там после 1991-го.
Их совершенно напрасно изображают в виде абреков с кинжалами, типа чеченцев. Хотя свои отморозки в каждом народе имеются, и был у них некий "меджлис", про который простые люди из числа крымских татар или вообще не слышали, или слышали, что там сидят жулики, которые получают деньги из-за границы, из которых народу ни копейки не перепадает. Не верьте всяким Муждабаевым! И не путайте маргиналов из "меджлиса" с крымско-татарским народом.
По моим ощущениям, основанным на многократном общении, это мирная торговая нация. Занимаются себе ресторанным бизнесом - и прекрасно. Всегда есть где выпить и закусить.
Хотя случаются легкие эксцессы. В мой последний визит в Судак зашли мы с подругой в кабачок, я заказал красного вина, а оно оказалось - ледяным (!). Оказывается, его хранят в холодильнике. Что взять с мусульман? Ничего не понимают в спиртном.
Я устроил скандал, отказался платить за это вино из холодильника. Официантка твердила, чуть не плача, что стоимость этой бутылки вычтут у нее из зарплаты. Я был неумолим. Вызвал хозяина (или менеджера?), долго объяснял ему, как надо хранить вино, какое - охлаждать, а какое - ни в коем случае.
Кончилось тем, что мне принесли нормальную, не охлажденную бутылку. Официантка материально не пострадала.
Ни туды и ни сюды
Бывал я не только в Судаке и в Симферополе, через который мы до Судака добирались. Дальше не ходили поезда, надо было ехать на автобусе или брать такси.
Смутно помню, как однажды, еще в 60-е годы, мама внезапно обнаружила в таксисте своего однополчанина, или не совсем однополчанина, но они вспомнили, что были знакомы во время войны, и всю дорогу вспоминали боевых товарищей. Но я был мал, не прислушивался.
Из Судака я ездил в Бахчисарай и Феодосию. Помнится, целую неделю прожил с мамой и ее подругой, тоже ныне уже покойной, в Коктебеле, по-идиотски переименованном в Планерское или Планерное.
Да, я знаю, что это историческое место, но тогда я был невелик и практически ничего интересного не помню, кроме того, что во дворе домика, где мы снимали комнату, в отдельном загоне жил поросенок, весьма симпатичный, с которым я любил перехрюкиваться.
Про Крым под пятой незалежного Киева я потом расскажу еще немного, так как это уже не относится к моему детству.
Могу только одно сказать: и Нина Петровна, и другие мои знакомые, в том числе весьма пожилые, с которыми я общался в Судаке и других крымских городах, в том числе в Севастополе, в период с 1991 по 2014 годы, всегда мечтали вернуться в Россию, при этом не трогаясь с места. Это медицинский факт, и только подонки и лжецы могут его отрицать. Да, конечно, они не были в силах бороться за воссоединение, и, как правило, не верили в "сбычу мечт", потому что в принципе не верили политикам, крымским, российским, каким угодно. Но свершилось то, чего хотело подавляющее большинство крымчан. И точка.
Ну и еще. Жизнь в Крыму на моей памяти – то есть, начиная с середины 60-х годов ХХ века – всегда была не сахар. Как в составе УССР, советской социалистической, так и в составе незалежной, щирой и свидомой Украины – никакой разницы! - полуостров хирел, деградировал, зарастал грязью.
Так, например, на восточном берегу Крыма были вечные перебои с водой. Говорят, началось с того, что после депортации крымских татар пришла в негодность построенная ими водопроводно-оросительная система. Может быть. Это пусть выясняют историки.
Но факты таковы, что в Судаке, в дома с участками, где рос виноград, персики, вишни, груши, яблоки и всякие прочие фрукты, воду давали по ночам, не всем сразу, а по очереди. И я прекрасно помню, как теплыми летними ночами хозяева домов не спали, перекликались с соседями, дежурили с ведрами в руках и ждали воду. Я сам в этом не раз участвовал.
После 1991 года, в условиях незалежной Украины, не изменилось ровным счетом ничего. Никакая власть, ни в Симферополе, ни в Киеве, пальцем о палец не ударила, чтобы хоть как-то изменить эту идиотскую ситуацию.
Если хоть теперь займутся проблемой всерьез, то ради одного этого стоило присоединять Крым к России! Хотя, насколько мне известно, они до сих пор так и сидят без воды, и ни туды, и ни сюды.
