День рождения России. Как это было
08.09.2020 09:52
Откуда есть пошел так называемый "национальный праздник" 12 июня. Писал в 2010 году, к 20-летию, в этом году уже 30-летие прошло. Всегда полезно вспомнить "корни".
Национальный праздник Российской Федерации, который мы отмечаем 12 июня, вполне закономерно восходит к дню принятия Декларации о государственном суверенитете на Первом съезде народных депутатов РСФСР в 1990 году. Тот день имеет гораздо большее отношение к современному государству Российскому, чем, например, день взятия Бастилии – к современной Франции.
Именно тогда, двадцать лет назад, в Большом кремлевском дворце, где проходил российский съезд, начал формироваться параллельный центр власти, конкурирующий с горбачевскими союзными структурами. Создание такого центра нуждалось в бумажном, документальном обосновании – вот оно и подоспело. С чего и началось становление будущей новой России.
Декларацию депутаты приняли не просто квалифицированным, а беспрецедентным большинством голосов – за нее высказалось 1006 народных избранников. Подобного единодушия не было ни раньше, ни позже. Вокруг этого системообразующего акта объединились, слились в экстазе представители самых разных, даже противоположных политических взглядов и течений. Их интересы на какой-то момент сошлись в одной точке.
Сама идея о необходимости принятия такого документа родилась в недрах движения «Демократическая Россия». Кандидаты в народные депутаты, поддержанные этим движением, шли на выборы с обещанием принять такую декларацию.
По официальной версии, это требовалось для преодоления монополии на власть КПСС и ее руководящих органов. Дескать, они «не способны развернуть общество в сторону реальных социально-экономических преобразований».
За этими красивыми демагогическими фразами скрывался внятный и логичный план. Идеологи Демроссии, фактическим, хотя и неформальным лидером которой стал Борис Ельцин, понимали, что им не удастся добраться до рычагов власти на союзном уровне. Там все было крепко схвачено, протиснуться негде. Поэтому следовало воспользоваться рецептом из песенки, звучащей в популярном фильме «Айболит-66»: «Нормальные герои всегда идут в обход». Иначе говоря, наполнить реальным содержанием формально существующие, номинальные властные структуры РСФСР.
Данная союзная республика занимала очень странное место в Советском Союзе. У нее имелось свое отдельное правительство с немалым числом министерств, включая МИД. Однако не было не только Министерства обороны, что еще можно понять, но даже собственного МВД. А существующие ведомства напоминали кадрированные дивизии – их штаты оставляли большие возможности для расширения.
Вот тут-то и открывались широкие перспективы, как для «Демократической России», так и для вторых-третьих эшелонов советских, партийных и хозяйственных руководителей. Обозначился более прямой и короткий путь наверх и для тех, и для других. Должно было появиться множество вакансий для высокопоставленных чиновников. Декларация о государственном суверенитете и стала тем документом, который конституировал все эти возможности. Практически у всех депутатских групп-протофракций были свои расчеты, именно поэтому голосование стало таким единодушным. А о последствиях принятия этого решения мало кто задумывался.
Основными положениями Декларации были: приоритет Конституции и Законов РСФСР над законодательными актами СССР; равные правовые возможности для всех граждан, политических партий и общественных организаций; и принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной властей и необходимость существенного расширения прав автономных республик, областей, округов, краев РСФСР.
На последний пункт стоит обратить особое внимание. Именно он подвиг на голосование за Декларацию многочисленных представителей регионов, в том числе партийных и советских начальников. Более того, этот документ вызвал цепную реакцию: такие же декларации вскоре начали принимать республики в составе России. И многие из них включали пункт о приоритете местных законов над общероссийскими.
Выглядело это абсурдно. Получалось, что внутри одного суверенного государства появились другие суверенные – то есть, говоря по-русски, независимые – государства. Страна фактически расползалась, распадалась на лоскуты, разваливалась единая система законодательства. Впоследствии российскому руководству понадобилось немало усилий для того, чтобы «собрать Россию назад». Так выразился первый председатель Совета Федерации Владимир Шумейко в 1994 году – вот на сколько лет растянулся процесс собирания разбегающихся субъектов Федерации.
На самом деле руководители ни одного из них не думали об отделении от России. Просто старались как можно более широко трактовать понятие «автономия» и как можно меньше зависеть от федерального Центра.
Но 12 июня 1990 эта проблема еще не возникла. Напротив, шла напряженная борьба за максимально возможную независимость от Центра союзного. Возглавил эту борьбу Борис Ельцин, незадолго до того пробившийся после нескольких туров голосований на пост председателя Верховного Совета. Ему надо было укреплять свои властные позиции.
Возвышение Ельцина и принятие Декларации о суверенитете стало неприятным сюрпризом для президента СССР Михаила Горбачева. До РСФСР на такие шаги решились только Верховные Советы трех прибалтийских республик, которые не скрывали своего стремления к самоопределению вплоть до отделения. Скорее всего, вменяемые люди из союзного руководства уже смирились с тем, что Литва, Латвия и Эстония – это отрезанные ломти былой империи. Другое дело – Россия. Из-под ног президента-генсека уходила самая главная, самая большая, стержневая союзная республика.
Вслед за РСФСР такие же Декларации приняли все остальные союзные республики. Ни в одной из них не шла речь о выходе из Союза. Тем не менее, это стало началом конца СССР, признаком приближающейся агонии и распада. А для Российской Федерации 12 июня явилось началом обратного процесса. Не случайно именно на это число были назначены выборы президента РСФСР. Затем, спустя год после победы Ельцина, этот день стал праздничным и выходным, в 1994-м, после принятия новой Конституции – государственным праздником, а в 1998 году получил официальное наименование День России.
Именно тогда, двадцать лет назад, в Большом кремлевском дворце, где проходил российский съезд, начал формироваться параллельный центр власти, конкурирующий с горбачевскими союзными структурами. Создание такого центра нуждалось в бумажном, документальном обосновании – вот оно и подоспело. С чего и началось становление будущей новой России.
Декларацию депутаты приняли не просто квалифицированным, а беспрецедентным большинством голосов – за нее высказалось 1006 народных избранников. Подобного единодушия не было ни раньше, ни позже. Вокруг этого системообразующего акта объединились, слились в экстазе представители самых разных, даже противоположных политических взглядов и течений. Их интересы на какой-то момент сошлись в одной точке.
Сама идея о необходимости принятия такого документа родилась в недрах движения «Демократическая Россия». Кандидаты в народные депутаты, поддержанные этим движением, шли на выборы с обещанием принять такую декларацию.
По официальной версии, это требовалось для преодоления монополии на власть КПСС и ее руководящих органов. Дескать, они «не способны развернуть общество в сторону реальных социально-экономических преобразований».
За этими красивыми демагогическими фразами скрывался внятный и логичный план. Идеологи Демроссии, фактическим, хотя и неформальным лидером которой стал Борис Ельцин, понимали, что им не удастся добраться до рычагов власти на союзном уровне. Там все было крепко схвачено, протиснуться негде. Поэтому следовало воспользоваться рецептом из песенки, звучащей в популярном фильме «Айболит-66»: «Нормальные герои всегда идут в обход». Иначе говоря, наполнить реальным содержанием формально существующие, номинальные властные структуры РСФСР.
Данная союзная республика занимала очень странное место в Советском Союзе. У нее имелось свое отдельное правительство с немалым числом министерств, включая МИД. Однако не было не только Министерства обороны, что еще можно понять, но даже собственного МВД. А существующие ведомства напоминали кадрированные дивизии – их штаты оставляли большие возможности для расширения.
Вот тут-то и открывались широкие перспективы, как для «Демократической России», так и для вторых-третьих эшелонов советских, партийных и хозяйственных руководителей. Обозначился более прямой и короткий путь наверх и для тех, и для других. Должно было появиться множество вакансий для высокопоставленных чиновников. Декларация о государственном суверенитете и стала тем документом, который конституировал все эти возможности. Практически у всех депутатских групп-протофракций были свои расчеты, именно поэтому голосование стало таким единодушным. А о последствиях принятия этого решения мало кто задумывался.
Основными положениями Декларации были: приоритет Конституции и Законов РСФСР над законодательными актами СССР; равные правовые возможности для всех граждан, политических партий и общественных организаций; и принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной властей и необходимость существенного расширения прав автономных республик, областей, округов, краев РСФСР.
На последний пункт стоит обратить особое внимание. Именно он подвиг на голосование за Декларацию многочисленных представителей регионов, в том числе партийных и советских начальников. Более того, этот документ вызвал цепную реакцию: такие же декларации вскоре начали принимать республики в составе России. И многие из них включали пункт о приоритете местных законов над общероссийскими.
Выглядело это абсурдно. Получалось, что внутри одного суверенного государства появились другие суверенные – то есть, говоря по-русски, независимые – государства. Страна фактически расползалась, распадалась на лоскуты, разваливалась единая система законодательства. Впоследствии российскому руководству понадобилось немало усилий для того, чтобы «собрать Россию назад». Так выразился первый председатель Совета Федерации Владимир Шумейко в 1994 году – вот на сколько лет растянулся процесс собирания разбегающихся субъектов Федерации.
На самом деле руководители ни одного из них не думали об отделении от России. Просто старались как можно более широко трактовать понятие «автономия» и как можно меньше зависеть от федерального Центра.
Но 12 июня 1990 эта проблема еще не возникла. Напротив, шла напряженная борьба за максимально возможную независимость от Центра союзного. Возглавил эту борьбу Борис Ельцин, незадолго до того пробившийся после нескольких туров голосований на пост председателя Верховного Совета. Ему надо было укреплять свои властные позиции.
Возвышение Ельцина и принятие Декларации о суверенитете стало неприятным сюрпризом для президента СССР Михаила Горбачева. До РСФСР на такие шаги решились только Верховные Советы трех прибалтийских республик, которые не скрывали своего стремления к самоопределению вплоть до отделения. Скорее всего, вменяемые люди из союзного руководства уже смирились с тем, что Литва, Латвия и Эстония – это отрезанные ломти былой империи. Другое дело – Россия. Из-под ног президента-генсека уходила самая главная, самая большая, стержневая союзная республика.
Вслед за РСФСР такие же Декларации приняли все остальные союзные республики. Ни в одной из них не шла речь о выходе из Союза. Тем не менее, это стало началом конца СССР, признаком приближающейся агонии и распада. А для Российской Федерации 12 июня явилось началом обратного процесса. Не случайно именно на это число были назначены выборы президента РСФСР. Затем, спустя год после победы Ельцина, этот день стал праздничным и выходным, в 1994-м, после принятия новой Конституции – государственным праздником, а в 1998 году получил официальное наименование День России.