Екатерина Фурцева. Женщина, личность, министр
22.10.2020 11:10
Десять лет назад написал к столетию со дня рождения этой советской дамы. Просто повторю.
ЗЫ Да, мне напоминают про Валентину Матвиенко. Но она стала третьим человеком в государстве через несколько лет после заметки
Екатерина Фурцева, сто лет со дня рождения которой исполняется 7 декабря, вызывает у биографов острые и противоречивые чувства. Сначала, в годы перестройки и после распада СССР, ее изображали безграмотной ткачихой и "кухаркой, управляющей государством". Затем ударились в другую крайность – объявили чуть ли не выдающейся деятельницей, высоко державшей знамя отечественного искусства, и лучшим министром культуры нашей страны.
Взлет и падение
И то, и другое несправедливо. В культуре и искусстве Фурцева не разбиралась совсем. Но и "кухаркой" ни в коем случае не была. Ткачихой действительно недолго работала в юности. Правда, закончила химико-технологический институт, так что высшее образование получила.
Но основную часть ее жизни занял так называемый "совпартхоз", то есть комсомольская и партийно-хозяйственная работа. И на самом деле эта незаурядная женщина была профессиональным политиком – по понятиям своей эпохи. Других путей для политической карьеры не существовало.
Фурцева прошла школу выживания в сталинские времена, а затем школу выдвижения и школу возвышения. Она взлетела на такую высоту во власти, какой не достигала ни одна женщина ни до нее в СССР, ни после – в Российской Федерации. Даже шире: со времен императрицы Екатерины II не было у нас такой высокопоставленной дамы. Недаром у нее было неформальное прозвище Екатерина Третья. Она была членом Президиума ЦК КПСС.
Взлет и расцвет ее карьеры пришелся на 50-е годы ХХ века – время после смерти Сталина, период самой острой борьбы за власть. Наша героиня принимала в этой борьбе живейшее участие. Каково было женщине в самых верхних эшелонах советской власти – трудно себе представить.
Вот одна пикантная характерная деталь: возле комнаты заседаний Президиума ЦК КПСС (который потом переименовали в Политбюро) был только мужской туалет. Женский находился в другом крыле здания, дорога туда-обратно занимала минут десять. Отлучаться во время заседаний на такой срок бывало рискованно.
Правда, Фурцева ухитрилась использовать и это обстоятельство.
В 1957 году, когда Молотов, Каганович, Маленков, Булганин, Ворошилов и примкнувший к ним Шепилов попытались сместить Хрущева, единственная женщина попросила разрешения выйти по естественным надобностям, и вызвала на подмогу сторонников первого секретаря ЦК.
Хрущев уцелел и расправился с мятежниками, объявив их "антипартийной группой". В этой известной истории роль Фурцевой стала чуть ли не ключевой. Она продемонстрировала отличное политическое чутье и не прогадала.
Хрущев и до этого активно способствовал ее карьерному росту, из-за чего возникли слухи о том, что их отношения выходили за рамки партийно-служебных. Подобные сплетни сопровождали ее почти всю жизнь: трудно было поверить советским людям, что женщина может добиться степеней высоких только благодаря своим способностям, характеру и практическому уму. И совершенно напрасно. У Фурцевой была бурная личная жизнь, романы, безоглядные влюбленности, приводившие к драмам, но на ее карьеру они никак не влияли.
С Хрущевым у нее было много общего. Оба – натуры бурные, неординарные, с сильным властным инстинктом, и страстями, которые не вмещались в рамки протокола и нудных инструкций. Понятно, что у Никиты Сергеевича, как начальника, возможностей было больше. И он недолго терпел столь яркую подчиненную в Президиуме ЦК. Случилась бурная драматическая ссора, ходили слухи, что Фурцева так сильно переживала, что даже попыталась вскрыть вены (потом такие же слухи снова вспыхнут – после ее скоропостижной смерти). В конце концов она была разжалована в министры культуры.
Звездный час
Понижение, опалу и фактическую ссылку во второстепенное министерство, стоявшее очень невысоко в советской негласной иерархии, Фурцева сумела превратить в свой звездный час. Именно на этом посту она надолго запомнилась и вошла в историю. Особенно – на фоне преемника, бесцветного партаппаратчика Петра Демичева. Этот деятель, тоже, кстати, химик-технолог по образование, был типичным для поздней брежневской эпохи человеком-функцией. Про Фурцеву так сказать нельзя. Она была личностью с заметными достоинствами и не менее явными недостатками. Опять-таки – как и Хрущев.
Как ни парадоксально, ее назначение вышло не только удачным, но в принципе соответствовало практике демократических стран. Там на министерства ставят не специалистов в соответствующих отраслях, а политических назначенцев, проводящих линию правящей партии. Чем и занималась Фурцева, вот только партия в СССР была одна-единственная. Партийная линия в то время, в разгар "оттепели", оказалась прогрессивной. Екатерина Алексеевна проводила ее твердо и усердно.
Конечно, нет ничего хорошего в системе партийного руководства искусством. Но иного не было дано, и Фурцева действовала в рамках этой системы. И хотя тонкостей и нюансов фильмов, спектаклей, музыкальных произведений, которые она поддерживала, она не понимала, высоко ценила специалистов, знатоков и умела к ним прислушиваться. И еще до того, как была отправлена в министерство культуры, смогла многое сделать для отечественного искусства.
Международный конкурс имени Чайковского и первая премия американскому пианисту Вану Клиберну в 1958 году, Московский Международный кинофестиваль и Большой приз Федерико Феллини за фильм "Восемь с половиной" в 1963 году – это ее детища и плоды ее стараний, при помощи пианиста Эмиля Гилельса в первом случае и кинорежиссера Григория Чухрая во втором. И театр на Таганке, которой она помогала открыть, и "Современник", который она не позволила прикрыть...
Можно долго перечислять хорошие дела Фурцевой. Ее всегда вспоминали добрым словом такие великие деятели искусства, как, например, Святослав Рихтер, Олег Ефремов или Майя Плисецкая. Хотя было и другое: грубые разносы, закрытые спектакли, запреты, преследования. Нет необходимости идеализировать ее образ и ее деятельность. Вот только редкие советские министры удостаиваются столь светлых воспоминаний со стороны столь выдающихся наших современников, бесконечно далеких от всякой политической конъюнктуры.
Лучше всего подвел черту под спорами об этой личности писатель, искусствовед и телеведущий Виталий Вульф:
"Вся ее борьба за чистоту идеологии выглядит нынче сомнительной и пресной, а незаурядность характера и человеческий талант, умение повелевать и быть понимающей кажутся редкостной ценностью в нашем разумном, холодном и корыстном мире, откуда исчез тот самый непосредственный дух любви к искусству, которым природа наградила Екатерину Алексеевну Фурцеву".