Я и радио. Первая часть
21.02.2021 10:08
Я в передаче "Особое мнение" на Эхе Москвы 1 мая. В связи с Первомаем надел красный бант. Фото Александра Плющева
Я и радио - не значит только "Я и Эхо Москвы". Случалось мне бывать и на других радиостанциях, хотя Эхо занимает в моей жизни особое, отдельное место. С этой темы и начну.
Мгновение длиной в 20 лет
В последнее время в сети, да не только в сети, обострились споры про Эхо Москвы. Сотрудников и постоянных гостей радиостанции обзывают "пятой колонной" и "врагами России". В ответ некая малая кучка называет передачи радиостанции "глотком чистой воды", "островком свободы" и источником "правды".
Меня это не касается. Особенно дискуссии насчет "правды". Она ведь у каждого своя, это весьма растяжимое понятие, кроме нескольких аксиом (которые тоже то и дело подвергаются сомнению) не существует истины в последней инстанции, и надо просто дать возможность всякой твари высказывать свою правду. Для чего, кстати, и создавалось Эхо Москвы.
Но это если судить холодно и отстраненно. А я так не могу. Мне, честно говоря, наплевать, "русофобские" либералы на Эхе трудятся или истинные патриоты России.
Кто бы они ни были, они - часть моей жизни. Это уже как родственники. Все-таки я сотрудничал с радиостанцией... стал считать, вспоминать, но точной даты старта так и не вспомнил. То ли это был 1994, то ли 1995 год, но никак не позже. Получается больше 20 - ДВАДЦАТИ! - лет. Ого! Штука ли. Столько лет я нигде в штате не проработал.
Из них почти шесть лет в прямом эфире, в передаче "Особое мнение". Туда меня приглашать перестали, заодно перестали перепечатывать на сайте посты из моего блога. Сотрудничество закончилось в октябре 2018 года. Но пройденные до этого годы уже никто не отберет.
Знаю, что Алексей Венедиктов как-то в штуку, а может быть, и не в шутку назвал коллектив радио "сектой" и даже "мафией". Я никогда не входил в эту секту, тем более в мафию. У нас были, есть и будут очень разные политические позиции, очень разные взгляды с сотрудниками Эха, с его главным редактором, хотя и у них у всех позиции отнюдь не единые и монолитные, это иллюзия. Ну а мы в последнее время полярно расходимся.
Однако за 20 с лишним лет сотрудничества мне всегда - ВСЕГДА - давали высказаться так, как я считал нужным, НИ РАЗУ не то что не навязали, а даже вежливо и мягко не намекнули, как им хотелось бы, чтобы я написал или сказал, и на наш творческий союз НИКАК не влияло то, что я писал и как выражался (не всегда удачно) на других площадках.
Эхо Москвы создавало идеальные условия для журналистской работы. Мне создавало - так я высказываюсь от своего имени. Всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Но Эху и в первую очередь Венедиктову удалось "остановить мгновенье" на 20 лет с гаком. Вот и вспомним некоторые этапы этого большого пути.
Карабас-Барабас как эфирное создание
Алексей Венедиктов - безусловный и типичный Карабас-Барабас, и дело отнюдь не в повышенной волосатости и бородатости облика. Помнится, в далекие 90-е годы, когда мы только начинали сотрудничество, я приходил с отпечатанными на пишущей машинке текстами, чтобы записываться, и ждал, пока освободится студия, в той же комнате, где Алексей проводил... даже не знаю, как ЭТО назвать. Планерки, летучки, совмещенные со своеобразными "пятиминутками ненависти". В общем, главный редактор распекал подчиненных.
Мне было неловко присутствовать, я порывался уйти, но Алексей говорил: "Сиди, не обращай внимание, у нас секретов нет!" И продолжал отчитывать сотрудников за различные упущения и недоработки. В очень резкой форме - только, Боже упаси, без ненормативной лексики! Этого не было и в помине, старик Габрелянов впоследствии пошел дальше.
Ну так материться способен каждый дурак. Есть гораздо более изощренные варианты.
Я не помню конкретных фраз, да я и не прислушивался. Совсем не помню, каково было содержание этой начальственной критики, скорее всего, обоснованной. Но ФОРМА! Я даже близко представить себе не мог, чтобы я потерпел от своего начальника упреки в такой форме - оскорбительной, унизительной, зубодробительной.
Не хочу фантазировать на тему, как бы я отреагировал. Не мое это было собачье дело. А ребята и девчата терпели, лишь изредка позволяли себе "жалкий лепет оправданий", за что получали вдвойне и втройне.
Они выдерживали такие методы руководства. Ну а я, несколько раз попав таким образом в эпицентр смерча, постарался избавить себя от такого стресса, стал приходить позже, задерживался в курилке - в те поры можно было свободно курить перед входом в офис Эха Москвы.
Возможно, это l`histoire ancienne, и потом Алексей стал вежлив и нежен - не мужчина, а облако в штанах - со своими сотрудниками. Не берусь ничего утверждать. Свидетелем подобных психологических экзекуций больше не был.
Но одно знаю точно: как бы ни был Венедиктов резок и груб с подчиненными во внутриредакционных отношениях, он всегда грудью встает за них, защищает до последней возможности и даже за гранью этой возможности - во всех ситуациях вне редакции. Что важнее - каждый из сотрудников Эха решает для себя сам.
Я и радио - не значит только "Я и Эхо Москвы". Случалось мне бывать и на других радиостанциях, хотя Эхо занимает в моей жизни особое, отдельное место. С этой темы и начну.
Мгновение длиной в 20 лет
В последнее время в сети, да не только в сети, обострились споры про Эхо Москвы. Сотрудников и постоянных гостей радиостанции обзывают "пятой колонной" и "врагами России". В ответ некая малая кучка называет передачи радиостанции "глотком чистой воды", "островком свободы" и источником "правды".
Меня это не касается. Особенно дискуссии насчет "правды". Она ведь у каждого своя, это весьма растяжимое понятие, кроме нескольких аксиом (которые тоже то и дело подвергаются сомнению) не существует истины в последней инстанции, и надо просто дать возможность всякой твари высказывать свою правду. Для чего, кстати, и создавалось Эхо Москвы.
Но это если судить холодно и отстраненно. А я так не могу. Мне, честно говоря, наплевать, "русофобские" либералы на Эхе трудятся или истинные патриоты России.
Кто бы они ни были, они - часть моей жизни. Это уже как родственники. Все-таки я сотрудничал с радиостанцией... стал считать, вспоминать, но точной даты старта так и не вспомнил. То ли это был 1994, то ли 1995 год, но никак не позже. Получается больше 20 - ДВАДЦАТИ! - лет. Ого! Штука ли. Столько лет я нигде в штате не проработал.
Из них почти шесть лет в прямом эфире, в передаче "Особое мнение". Туда меня приглашать перестали, заодно перестали перепечатывать на сайте посты из моего блога. Сотрудничество закончилось в октябре 2018 года. Но пройденные до этого годы уже никто не отберет.
Знаю, что Алексей Венедиктов как-то в штуку, а может быть, и не в шутку назвал коллектив радио "сектой" и даже "мафией". Я никогда не входил в эту секту, тем более в мафию. У нас были, есть и будут очень разные политические позиции, очень разные взгляды с сотрудниками Эха, с его главным редактором, хотя и у них у всех позиции отнюдь не единые и монолитные, это иллюзия. Ну а мы в последнее время полярно расходимся.
Однако за 20 с лишним лет сотрудничества мне всегда - ВСЕГДА - давали высказаться так, как я считал нужным, НИ РАЗУ не то что не навязали, а даже вежливо и мягко не намекнули, как им хотелось бы, чтобы я написал или сказал, и на наш творческий союз НИКАК не влияло то, что я писал и как выражался (не всегда удачно) на других площадках.
Эхо Москвы создавало идеальные условия для журналистской работы. Мне создавало - так я высказываюсь от своего имени. Всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Но Эху и в первую очередь Венедиктову удалось "остановить мгновенье" на 20 лет с гаком. Вот и вспомним некоторые этапы этого большого пути.
Карабас-Барабас как эфирное создание
Алексей Венедиктов - безусловный и типичный Карабас-Барабас, и дело отнюдь не в повышенной волосатости и бородатости облика. Помнится, в далекие 90-е годы, когда мы только начинали сотрудничество, я приходил с отпечатанными на пишущей машинке текстами, чтобы записываться, и ждал, пока освободится студия, в той же комнате, где Алексей проводил... даже не знаю, как ЭТО назвать. Планерки, летучки, совмещенные со своеобразными "пятиминутками ненависти". В общем, главный редактор распекал подчиненных.
Мне было неловко присутствовать, я порывался уйти, но Алексей говорил: "Сиди, не обращай внимание, у нас секретов нет!" И продолжал отчитывать сотрудников за различные упущения и недоработки. В очень резкой форме - только, Боже упаси, без ненормативной лексики! Этого не было и в помине, старик Габрелянов впоследствии пошел дальше.
Ну так материться способен каждый дурак. Есть гораздо более изощренные варианты.
Я не помню конкретных фраз, да я и не прислушивался. Совсем не помню, каково было содержание этой начальственной критики, скорее всего, обоснованной. Но ФОРМА! Я даже близко представить себе не мог, чтобы я потерпел от своего начальника упреки в такой форме - оскорбительной, унизительной, зубодробительной.
Не хочу фантазировать на тему, как бы я отреагировал. Не мое это было собачье дело. А ребята и девчата терпели, лишь изредка позволяли себе "жалкий лепет оправданий", за что получали вдвойне и втройне.
Они выдерживали такие методы руководства. Ну а я, несколько раз попав таким образом в эпицентр смерча, постарался избавить себя от такого стресса, стал приходить позже, задерживался в курилке - в те поры можно было свободно курить перед входом в офис Эха Москвы.
Возможно, это l`histoire ancienne, и потом Алексей стал вежлив и нежен - не мужчина, а облако в штанах - со своими сотрудниками. Не берусь ничего утверждать. Свидетелем подобных психологических экзекуций больше не был.
Но одно знаю точно: как бы ни был Венедиктов резок и груб с подчиненными во внутриредакционных отношениях, он всегда грудью встает за них, защищает до последней возможности и даже за гранью этой возможности - во всех ситуациях вне редакции. Что важнее - каждый из сотрудников Эха решает для себя сам.
