14 мая в российский прокат выйдет комедия "Джеки в царстве женщин" с Шарлоттой Генсбур в одной из главных ролей. Сценарист и режиссер фильма Риад Сатуфф - один из авторов комиксов журнала "Charlie Hebdo".
Джеки в царстве женщин //Jacky au royaume des filles
Франция, комедия, 2014
Режиссер и сценарист: Риад Саттуф
В ролях: Шарлотта Генсбур («Нимфоманка», «Антихрист», «21 грамм» и др.), Венсан Лакост, Мишель Хазанавичус (режиссер фильма «Артист») и др.
Награды и фестивали: Приз MovieZone на МКФ в Роттердаме (2014)
Хронометраж: 90 минут
Возрастные ограничения: 18+
В Демократической Республике Бубун, где мужчины и женщины поменялись ролями, живет Джеки, идеальный парень на выданье: он отлично готовит, скромно одевается и мечтает попасть на бал, где его обязательно заметит прекрасная генералесса на белом коне. К своему удивлению, застенчивый жених быстро окажется в центре дворцовой интриги, но на пути к мужскому счастью его не остановят ни коварная родня, ни жестокая диктатура.
Режиссер Риад Саттуф – один из ярчайших сатириков современности, карикатурист журнала «Шарли Эбдо» – предлагает по-новому взглянуть на привычный порядок вещей и создает комедию в духе «Монти Пайтон». История зеркального до абсурда мира на глазах превращается в феминизированную «Золушку», где роль прекрасного принца играет Шарлотта Генсбур, а доброй феи – автор оскароносного «Артиста» Мишель Хазанавичус.
Режиссер Риад Саттуф о фильме: «В фильме показано радикальное общество, в котором мужчины и женщины живут отдельно. В таких условиях царит поголовная сексуальная неудовлетворенность. Обычаи и суеверия наделяют один пол силой, чтобы возвыситься над другим, любая свобода пресекается. Вот что делает жизнь в традиционных обществах совершенно невыносимой».
Шарлотта Генсбур о фильме Риада Саттуфа: «Своим забавным, хоть и рискованным фильмом Риад переворачивает борьбу за власть с ног на голову и критикует тоталитаризм. У него есть все права на то, чтобы высказаться на эту тему. Он создает дикий и безумный мир, но это выражает его позицию относительно нашего общества».
Риад Саттуф (род. 1978) – французский режиссер сирийского происхождения, сценарист, композитор, аниматор и автор комиксов. Учился в Школе анимации Gobelins, снимал мультфильмы и выпускал комиксы. Успешно издает комиксы и иллюстрирует еженедельную юмористическую колонку во французском сатирическом журнале «Шарли Эбдо». Свой первый фильм «Красивые парни» (Les Beaux Gosses) снял в 2009 году и получил широкое признание, завоевав множество наград, в том числе премию «Сезар» за лучший дебют.
Риад Саттуф о «Джеки...» как о современной интерпретации сказки о Золушке
«В основе идеи фильма лежит коротенькая история, опубликованная в 2005 году в моей серии комиксов про Брутального Паскаля (Pascal Brutal), и сказка «Золушка».Когда я первый раз услышал эту сказку, мне было, наверное, лет 6 или 7 и жил я ещё в Сирии. Как все дети, я не мог понять, почему Золушка не протестует против тех, кто плохо с ней обращается. Почему когда она, наконец, решается сбежать, она всё равно идёт на бал, как все? Почему в распоряжении одного единственного Прекрасного Принца столько девушек? Почему Принц предпочёл Золушку, покорную и слабую, двум её сводным сёстрам, которые кажутся намного живее, с более ярким характером? Почему, в конце концов, Золушка прощает своих родственников? Почему история заканчивается свадьбой? Когда я задавал эти вопросы, мне отвечали: потому что такова жизнь.
В мире существует 12 000 разных версий сказки про Золушку. И мне захотелось сделать свою собственную версию «Золушки», но только передать мужскую власть женщинам, чтобы поглядеть, что они смогут рассказать о патриархате и культурной обусловленности отношений между полами».
Риад Саттуф о мужчинах в фильме
«В моём фильме именно мужчины становятся сексуальными объектами в глазах женщин. Мишель Хазанавичус – своего рода «обнажённая красотка» этого фильма. Мне было важно, чтобы мужчины были более чувствительны и нежны: у них есть право проявлять свои эмоции, они «ранимые». Джеки часто плачет, это большой романтик с ярко выраженной чувствительностью.
Я хотел использовать обычные для фильмов коды «мужского» поведения: соревнования между мужчинами, вооружённые погони мужчин друг за другом, защита слабых и хрупких женщин, финальный хэппи-энд и воспевание консервативного брака. Только наоборот.
«Джеки...» – это романтическая комедия, подвергающая сомнениям привычные образы».
Риад Саттуф о сексуальности
«Когда общество разделяет мужчин и женщин так откровенно, как в фильме про Джеки, оно тем самым заявляет, что сексуальность служит только для зачатия. Что естественно приводит к абсолютной сексуальной фрустрации. Именно это случается с персонажем Корюн (дочерью бакалейщицы), которая предаётся мечтаниям, глядя на случайно обнаженную лодыжку Джеки. Или с персонажем Валери Боннетон, которая поддаётся соблазну, приставая к нему в лесу. Да и с самим Джеки, тайно мастурбирующим перед портретом полконессы. Верования и предрассудки – это способы навязать власть одного пола над другим. Они истребляют духовную свободу и, главное, препятствуют свободе сексуальности – в совокупности это и олицетворяет абсолютный кошмар консервативных обществ».
Риад Саттуф о консерватизме и бунтарстве Джеки
«Меня очень интересует подростковый возраст и то, как молодым поколением ставятся под вопрос (или не ставятся) традиционные и семейные ценности. Наблюдать, как консервативные системы прикладывают все усилия, чтобы помешать задаваться подобными вопросами – очень увлекательно.Именно это переживает Джеки в окружающем его тоталитарном обществе. Мечты там у всех одинаковые. Они все хотят жить одинаково и полагают, что несколько вариантов поведения, из которых они выбирают какой-то один, уже делают их непохожими друг на друга. Сам Джеки также преданно служит режиму. Мечты его те же, что у всех. Его отношения с Жюленом, его доброй феей, которая изо всех сил старается научить его по-другому видеть мир, ни к чему не приводят. Но стоит Джеки оказаться выброшенным из системы, только бунтарские ценности и помогают ему спастись. И даже подтолкнут его к тому, чтобы в корне изменить всю систему.
Подростковое неповиновение – это ключ к переменам и прогрессу человеческого общества. Особенно если оно ставит под вопрос «родительские истины». Джеки тому пример. Полконесса, протестующая против своей матери – другой пример того же самого поведения. Не должно быть таких причин, по которым мы бы не осмеливались судить своих родителей.
Но как быть, когда живёшь в мифическом мире, где четвертый завет гласит: «Почитай отца своего и мать свою»? Как быть, если они – два негодяя?»
Риад Саттуф о мусульманстве
«В моём фильме покрывала не отличаются от платьев. Они являются знаком принадлежности к определённому полу и унифицируют.
Ислам и мусульманский мир являются частью моей жизни и одновременно с этим – мира моего воображения: я вырос в суннитской деревне в Сирии в 80-е годы. Семья моего отца жила тогда так же, как жили их отцы в XVII, XVIII, XIX веке, с той только разницей, что на несколько часов в день появлялось электричество. Я затронул эту тему в своей книге «Моё обрезание», вышедшей в 2004 году.Все мои тётки и кузины носили чадру. У женщин было меньше прав, чем у мужчин, которые принимали все решения; и я могу сказать, что большинство из них были счастливы таким положением вещей и яро его защищали.
Всё это совершенно обычно для мусульманского мира. Человеческие отношения в нём социально и юридически организованы так же, как много где на земле, и называются такие отношения патриархатом: власть мужчин над женщинами. Это главная тема моего фильма».
Риад Саттуф об особенностях речи героев фильма
«В мире бубунов важные и авторитарные слова феминизированы. Например, «богохульство» становится «богохулой», а низкие и смешные слова принимают мужской род: так «трусы» становятся «трусом».
Мне было важно проиллюстрировать сексуальное доминирование через речь.
Я также решил создать для этого фильма специфический алфавит. Он фигурирует не только в печатном варианте, есть и письменные буквы, которыми пользуются персонажи. Как готический алфавит навевает страх, письменность бубунов принуждает к однообразию, жестокости и соответствующей атмосфере. Графический дизайнер Фанетт Мелье развивала тему паука, паутины. Это было важно для правдоподобия такого общества.
Когда Анемон произносит слово «наездник» (оно же означает «трус, тряпка, дурень – прим. переводчика), все должны улыбаться, но в то же время слово это приобретает устрашающее значение. Произносящие его женщины с гордостью присваивают себе высокомерную позицию собственного превосходства.
Для примера, в канадском варианте французского языка одно из самых ужасных оскорблений – это «жирный грязный пёс». Я хотел обыграть этот релятивизм восприятия некоторых слов – результаты бывают очень комичны».
Риад Саттуф о костюмах персонажей фильма
«Сначала я представлял себе, что мужчины будут носить шлем с постоянно зажжённой на голове лампочкой. Но воплотить это по техническим причинам не удалось.
Когда я решил одеть персонажей в покрывала, целью было сделать их минимально мужеподобными. Актёров это впечатлило, и смотреть на них было одно удовольствие: такой костюм делает мужчину покорным, меняет его жестикуляцию, заставляет слегка пригнуть голову, а лицо становится настолько ярче, что это полностью меняет его личность».
Риад Саттуф о съемках в Грузии
«Выбор Грузии обусловлен тем, что нужны были реалистичные декорации: я хотел, чтобы всё было максимально правдоподобно. В этой стране осталось множество пережитков коммунистического режима наряду с потрясающе яркой природой. Если бы была возможность, я бы с радостью снимал в Северной Корее.
Крепость в Гори, родном городе Сталина, стала в фильме дворцом Большой Кашеварки. Деревня Церовани, где снимались сельские сцены фильма – это реально существующая деревня под Тбилиси. Местные жители играли в массовке односельчан Джеки. Им были далеко не безразличны темы, которые затрагивал фильм, и сюжет тоже понравился. Некоторые деревенские женщины ради моего фильма впервые в жизни надели брюки! Они очень серьёзно относились к своей роли и смеялись над своими мужьями, вдруг оказавшимися такими покорными.
В студии снимались только интерьеры домов. Декорации, а также вставки в 3D, маленькую кашеварку, большую кашеварку и прочее я рисовал сам».
Риад Саттуф об актерах
«Для меня с самого начала было очевидно, что надо позвать Венсана Лакоста, Антони Сониго, Ноэми Львовски и, конечно, Вильяма Лебгиля, с которым мы начинали сотрудничество ещё в рекламных роликах. Я ни минуты не сомневался: мне хотелось снова работать вместе с ними.
Другие роли распределились сами собой. Я позвал Мишеля Хазанавичуса на роль «доброй феи», так как считаю его красивым и искренним, и к тому же роль защитника ему очень подходит.
Дидье Бурдон, который участвовал в гениальном проекте Незнакомцы/Les Inconnus, – один из идолов моего детства. Это потрясающий, очень тонко чувствующий актёр. Меня поражало, как в своих скетчах он описывал мир вокруг. Он способствовал тому, что позже мне захотелось изображать общество через призму юмора.
Что касается Шарлотты Генсбур, она не только одна из прекраснейших женщин на Земле, но также человек, который у всех ассоциируется с понятием благородства.
Когда я впервые пришёл к ней знакомиться, она не сразу мне открыла. Заставила пять минут простоять под дверью, хотя было слышно, что она дома. «Из неё получится гениальная полконесса», – подумал я тогда.
Валери Боннетон обладает забавным качеством – это загадочная двойственность: она всегда колеблется между смехом и чудаковатостью. Она очень красива, но есть в ней что-то угрожающее. Эта околдовывающая и улыбчивая женщина идеально подходила на роль шерифа.
Анемон я всегда обожал, меня всегда трогали её роли дурнушек. Была и нотка жестокости в её игре, когда она снималась с комедийной труппой Splendid. Потом однажды я прочёл её интервью, где она говорила, что зря завела детей. Она, как никто другой, подходила мне на роль диктаторши. »