История общества «Долой стыд!» скрывается в тумане. «Партия в последующем очень негативно относилась к тому времени, когда пропагандировала сексуальную свободу, — сетовал российский сексолог Сергей Агарков. — Достать снимки, протоколы и документы об обществе “Долой стыд!” труднее, чем какие-то документы НКВД. Фотографии демонстраций на Красной площади — а их несколько десятков — они так упрятаны в архивы партии, что до них трудно докопаться, некоторые вывезены за рубеж». Тем не менее сохранилось множество свидетельств бурной деятельности этого общества, пик популярности которого пришелся на 1924–1925 годы.

Собственно говоря, началось все еще раньше. Русская революция претендовала не только на смену власти и политической формации, но и на создание нового человека. Речь шла о радикальном изменении общества и человеческого поведения согласно новым революционным заповедям. Одной из них было презрение к стыду как пережитку буржуазии. «Человек произошел от обезьяны. Значит, люди — животные. Животные не носят одежду. Следовательно, мы тоже не должны носить одежду», — писал идеолог новой эпохи Карл Радек. Речь, впрочем, шла не только об одежде, но об огромном числе советских реалий. Новая власть легализовала аборты и секс-меньшинства, заявила о равенстве полов и раскрепощении женщины. В комсомольской среде бурно обсуждалась теория «стакана воды», приравнивающая секс к повседневным потребностям организма.

Уже через два месяца после Октябрьской революции появился декрет, объявляющий законными лишь гражданские браки. Декрет сделал бессмысленными церковное венчание, согласие родителей, разрешение начальства и вообще все «цензы», то есть принадлежность к определенному сословию, нации или религии. В первую годовщину исторического декрета 19 декабря 1918 года в Петрограде прошла демонстрация лесбиянок, на которую тут же отозвался Ленин: «Так держать, товарищи!» В Москве на Красной площади тоже прошла демонстрация. Колоннами шли голые пролетарии. Вел демонстрантов голый Карл Радек, которого товарищи по партии считали «эротоманом с крайне отталкивающей внешностью». Говорили, что «он и по квартире разгуливал совершенно обнаженным, пугая малых детей сестры, с которой жил». Такие демонстрации на Красной площади проходили как минимум 18 раз. Под стенами Кремля на Москве-реке были организованы нудистские пляжи. Движение с легкой руки большевиков набирало обороты и грозило стать массовым. Правда, привыкшее ко многому население партийного энтузиазма не разделило. Эмигрант Александр Трушнович вспоминал позже: «В 1922 году я несколько раз присутствовал на выступлениях общества “Долой стыд”. Совершенно голый, украшенный только лентой с надписью “Долой стыд”, оратор на площади Краснодара кричал с трибуны:

— Долой мещанство! Долой поповский обман! Мы, коммунары, не нуждаемся в одежде, прикрывающей красоту тела! Мы дети солнца и воздуха!

Проходя там вечером, я увидел поваленную трибуну, “сына солнца и воздуха” избили. В другой раз мы с женой видели, как из трамвая, ругаясь и отплевываясь, выскакивает публика. В вагон ввалилась группа голых “детей солнца и воздуха”, и возмущенные люди спасались от них бегством. Опыт не удался, выступления апостолов советской морали вызвали такое возмущение, что властям пришлось прекратить это бесстыдство».

Сворачивать инициативы общества «Долой стыд!» стали только в 1925 году в рамках борьбы с оппозицией Зиновьева. Тогда на XIV съезде ВКП(б) Бухарин резко раскритиковал моральные эксперименты молодежи. А нарком здравоохранения Николай Семашко вынужден был выступить в печати: «Во-первых, жестоко ошибаются, когда думают, что если ходить голым, отрастить волосы и ногти, то это будет самая настоящая “революционность”, — писал он. — Во-вторых, путешествие по Москве в голом виде совершенно недопустимо с гигиенической точки зрения. Нельзя подставлять свое тело под пыль, дождь и грязь. Улицы Москвы — не берег Черного моря…  В-третьих, очень спорно, содействует ли это дикое новшество нравственности. В тот момент, в который мы живем, когда еще не изжиты такие капиталистические уродства, как проституция, хулиганство, обнажение содействует не нравственности, а безнравственности. Я считаю абсолютно необходимым немедленно прекратить это безобразие, если нужно, то репрессивными мерами».

Общество «Долой стыд!» свернули, но привычка к нудизму сохранялась в обществе еще очень долго. Летом 1931 года лауреат Пулитцеровской премии Хьюберт Никербокер путешествовал по берегам Москвы-реки и был поражен свободе советских нравов: «Большинство участников пикника (а их число он определяет как “тысячи”. — “Москвич Mag”), юных атлетов и более старших людей — обнажены. Группа юношей соревнуется в прыжках в длину. Все они раздеты. Вскоре полдюжины девушек в легких летних платьях, проходя мимо, останавливаются, чтобы понаблюдать за прыжками. На другой стороне группа девушек играет в ручной мяч. Они обнажены. Ниже, в реке, несколько сотен голых женщин всех возрастов плавают, плещутся или просто беседуют, стоя по колено в воде. Никто не обращает на них особого внимания».

Однако к этому времени об обществе «Долой стыд!» уже никто тактично не вспоминал. «Россия снова стала буржуазной, — не без скорби писал в эмиграции Лев Троцкий, — снова в ней культ семьи».

Фото и текст взяты из открытых источников