Галина Сапожникова 

 Все знали, что это когда-нибудь произойдет, но старались об этом не думать…
Потому что Василий Михайлович был вечным. Вечным он и будет.
Мы с ним дружили и всегда целовались при встрече. Он жадно спрашивал: «Ну, где была? Подробности!»
Я отчитывалась: в Венесуэле, в Прибалтике, в Карелии, в Китае, на Урале… Пыталась жаловаться: вот, дескать, устала от этих перелетов и… суеты… Он смотрел укоризненно-удивленно: «Галя! Пока можешь ездить – езди! Это же счастье!»
Это действительно счастье. Я очень остро поняла это в тот момент, когда после инсульта он, запинаясь (как следствие, у него немного «захромала» речь), делился планами на отпуск и… забыл название любимой реки – Оки. И чуть не заплакал – что было удивительно, потому что большего живчика и оптимиста, чем он, представить было невозможно.
Все эти 25 лет, что мы с ним были знакомы, я его уговаривала приехать на остров Сааремаа. Есть одна быль-легенда о том, что эстонский писатель Юхан Смуул подарил ему однажды два метра каменного забора у своего дома. Забывая, что я эту историю знаю наизусть, он каждый раз, смеясь, об этом рассказывал.
-Ну так поехали, Василий Михайлович! – азартно предлагала я. – Вы только представьте: можжевельник, море, журавли, маяки, пиво!...
Он мотал головой:
-Не интересно мне, Галь. Я по России хочу…
Как я теперь понимаю – он просто экономил силы. Тратить их на дорогу, даже столь близкую, было жаль.
За эту четверть века журналистика изменилась и стала весить совсем не столько, сколько когда-то весила. Но каждый раз, когда в какой-нибудь тяжелой командировке или ситуации я в тысячу сто первый раз делилась сама с собой сомнениями по поводу ценности нашей профессии, я мысленно обращалась к нему – вечному рыцарю журналистики, не обменявшему генеральские погоны какого-нибудь редактора на солдатский репортерский фотоаппарат, и выигравшему в результате битву со временем – и все у меня получалось!
Собственно, ничего не изменится, обращаться к нему мысленно можно будет и дальше.
Ничего - кроме его живой улыбки и жадного вопроса: «Ну, рассказывай, где была?»