«Он знать хотел всё от и до,
                Но не добрался он, не до...»

В Московском драматическом театре «АпАРТе» премьера – спектакль Андрея Любимова «ОТЦЫ & ДЕТИ» по роману И.С.Тургенева

 «Боже мой! Что за роскошь Отцы и дети! - писал Чехов.- …хоть караул кричи. Это черт знает как сделано. Просто гениально». Чехову вторят иностранцы: Тургенев  «самый утончённый поэт, который когда-либо писал романы» (Дж.Голсуорси), его проза музыкальна, манера повествования далёка «как от англосаксонского морализаторства, так и от французской фривольности» (Д.Петерсон), а эмоции и чувства принадлежат сегодняшнему времени (В.Вулф). «Самая непрочитанная и непонятая книга»,  по мнению Дуни Смирновой. Вечная книга, наш Манифест непонимания.

Испытываемые на прочность перманентным переломом эпох, мы беспрестанно воспроизводим и одну из основных примет перелома: конфликт поколений, Отцов и Детей.

Из гегелистов в нигилисты…путая право и лево, смешивая Запад и Восток, комсомол и рок-н-ролл…. из хиппи в яппи… из панков в хипстеры… движутся Дети. Бунт – культ Детства, Детей всех времен, мечтающих разрушить до основанья традиции Отцов. Расчистить место чтоб.

Почти каждый из нас, - считал Тургенев, - сбивается либо на Дон-Кихота, либо на Гамлета. Правда, в наше время Гамлетов стало гораздо более, чем Дон-Кихотов. Дон-Кихот энтузиаст, служитель идеи и потому обвеян ее сияньем. Гамлет весь живет для
самого себя, он эгоист; но верить в себя даже эгоист не может; верить можно
только в то, что вне нас и над нами. Дон-Кихоты находят - Гамлеты разрабатывают. Как бы так их соединить, думал он, чтоб создалось нечто пригодное для развития общества? И создал он Базарова – «идеал» для Писарева, а также «пасквиль на молодое поколение» (по мнению одних) и помесь Ноздрева с Чайльд-Гарольдом (по мнению других), микс высокого интеллекта, глубокой и страстной натуры, высокомерного цинизма, бескомпромиссного и беспардонного эго и непочтительности к любой власти.

«Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная и все-таки обреченная на гибель, потому что она стоит в преддверии будущего», - так писал Тургенев о своем герое, убежденный, что Базаров - лицо трагическое.

В спектакле Андрея Любимова, очень современном, экспрессивном, ироничном, поставленном в жестком ритме психологического триллера, побуждающего к острому сопереживанию, Базаров - прямолинейный и мрачный панк, почти Сид Вишез из Sex Pistols. Самоуверенный и умный, обаятельный бука с дерзким хмурым шармом и задатками лидера-харизмата (достойная актерская работа Дениса Лапеги). Он и пистолет для дуэли, получив вызов на нее резиновой медицинской своей же перчаткой, выбирает ерничая – бормоча считалку «эники-беники», шутовски крестясь и плюя через плечо. Он ничтоже сумняшеся берет то, что видит и хочет в данный момент – целует Фенечку… Но серьезные «отношения»  склонен подпустить к себе лишь на расстояние корявого селфи.

Его антагонист Павел Петрович (великолепен в этой роли актер Ленкома, народный артист РФ Иван Агапов!)– мягкий, уравновешенный, с безупречными манерами и проникновенным голосом, само достоинство. Он вышел из возраста перемен и усилий, утратив многое, но не аристократизм. И спорит, и наливает себе рюмку, и прижимает окровавленный платок к дуэльной ране, и добровольно отказывается от предмета душевной приязни –  нисколько не роняя элегантности образа мыслей и стиля поведения.

 Друг Базарова Аркадий  (Максим Михалев) – изящный и робкий бунтарь-неофит в хипстерских очках. Встретив отца после долгой разлуки, первым делом принаряжает его в белые кроссовки и бейсболку. Недолог его бунт, поверхностен, слетает с первым же дуновением чувств: в доме утонченной красавицы Одинцовой (Лилия Соловьева) он замирает перед белым ковром – и разувается (что Базарову и в голову не придет), и все мизансцены с объектами своей нерешительной страсти (сперва одним, затем другим) так и пробегает почтительно босиком.

Псевдопоследователь Базарова – Ситников в спектакле разрастается в целую «банду» модных, молодых, смазливых и развязных.

То ли панки, то ли чирлидеры, то ли стиляги – они с шумом выпрыгивают из-за кулис, волоча атрибуты науки и прогресса – банки с заспиртованными змеями и лабораторный скелет, громкими восторгами встречают своего «главаря» - Базарова, хором бойко и самоуверенно отвечают на вопросы Павла Петровича, скопом бросаются вслед за звездой местного бомонда Одинцовой, пожелавшей «пообщаться с тем, кто ни во что не верит», на ходу  горячо заверяя ее, что «тоже ни во что не верят».  Залихватским гимном их звучит песня про Александрийского лейб-гусара: «Пока я пьян, а пьян всегда я, Ничто меня не сокрушит, И никакая сила ада Моё блаженство не смутит». Они всегда готовы искупаться в блеске чужой славы, но тем страшнее и суровее выглядит сцена болезни Базарова, в которой «последователи» небрежно и зло швыряют его как сломанную куклу, уже отработавшую своё. 

Очень хорош Александр Иванков  в роли Николая Кирсанова - добродушного, деликатного, не восприимчивого ко злу даже в мыслях и потому способного безмятежно разрулить самую неловкую ситуацию. Якобы нигилистка Кукшина, прописанная в романе безнадежно и досадливо пустой и жалкой, в спектакле неожиданно вызывает симпатию: в исполнении заслуженной артистки РФ Галины Виноградовой это оригинально мыслящая сильная личность. Удивительна Фенечка (Полина Гончарова): ее лейтмотив «покорная-пугливая-знающая-свое-место» оказывается лишь прикрытием для твердого характера хозяйки положения вкупе со всепобеждающей женственностью.

В минималистской декорации по ходу спектакля меняются только ковры - так сказать, почва, основа:  зеленый в имении Кирсановых – цвет природы и роста, создающий умиротворенное настроение, ощущение благотворного спокойствия, красный на балу у губернатора - возбуждение, деструктивные замыслы, "to paint the town red" (предаваться веселью, устраивать шумную мужскую попойку), и, наконец,  белый в доме Одинцовой  – новое начало, стабильность жизни и память человечества об истине.

В сценах с Одинцовой Базаров кажется то сгустком мрака, то почти прозрачным, призрачным, тенью -  в его гневе и дерзости, в нарочитом цинизме, возможно, скрыто лишь одно: страх перед неумолимо надвигающейся жизнью с ее всепоглощающим светом, потрясениями и утратами. Базаров, в сущности, духовный сын Павла Петровича, пережившего потрясения юности и укрывшегося в теплой мощи своих традиций и принципов. Драма юношеской влюбленности Павла Петровича в княгиню Р. рассказана в спектакле поразительным танцем совсем юных девочки и мальчика  в окружении зловещих фигур в багровых плащах и остроклювых черных масках.  Девочка умерла, мальчик выжил. Но Базаров, сын «мальчика, который выжил», обречен. Он оказывается только кумиром-заложником банды суррогатных «фанатов», способных лишь использовать его – и предать. И равнодушно выпить на его могиле свой суррогатный кофе из пластиковых стаканов. Он обречен, потому что  испугался любви, ее ответственности и ее страданий, отказался от «высшей идеи существования» (слова Достоевского), упустил свой шанс перехода – от отрицания к созиданию. Ибо «есть чувства, которые поднимают нас от земли» и «только ею, только любовью, держится и движется жизнь» (Тургенев).
В финале спектакля звучит провидческая песня Владимира Высоцкого о том, кто «недораспробовал вино и даже недопригубил»:

Кто-то высмотрел плод, что неспел,
Потрусили за ствол — он упал...
Вот вам песня о том, кто не спел,
И что голос имел — не узнал.

                Он знать хотел всё от и до,
                Но не добрался он, не до...

                        Ни до догадки, ни до дна,
                        Не докопался до глубин,
                        И ту, которая одна,
                        Недолюбил.   

А любовь – это как раз то, что нужно всем. И аристократам, и бунтарям, и ниспровергателям. Им – особенно. Чтобы, даже расчистив место не слишком удачно, все ж таки построить потом на нем что-нибудь путное. 

"Все минется, - сказал апостол, - одна любовь останется".

(С) Маргарита Белая