Статья о Валерии Ильиничне Новодворской - советском диссиденте и правозащитнике, российском либеральном политическом деятеле и публицисте. Одни говорят, что она ненавидела российский народ и всегда выступала против интересов России. Другие считают ее почти святой бессребреницей, положившей жизнь на защиту прав человека. Она стала диссидентом в 19 лет и до конца своих дней боролась с властью. Как политические взгляды и вечная борьба искромсали жизнь Валерии Новодворской? Почему она довольно рано ушла из жизни?

Май 2000 года. Поздравить Валерию Ильиничну с пятидесятилетним юбилеем пришел Константин Боровой. Он был самым близким ей человеком, другом, единомышленником, главной поддержкой. Рядом с ним она превращалась в женщину. Наряжалась, причесывалась, хотела нравиться. Это была любовь, хотя потребность в этом чувстве Валерия Ильинична всегда категорически отрицала.

Вечная оппозиционерка

В конце жизни Новодворской они создали партию «Западный выбор». По сути, это была их личная партия, все держалось исключительно на их дуэте. Боровой и Новодворская выпустили множество совместных видеороликов и обращений и яростно ругали действующую власть.

«Этот человек опьянен бесконтрольной властью» - это самое мягкое, что говорила баба Лера о президенте России. А он прислал телеграмму с соболезнованиями, когда ее не стало, проявил уважение к ее неординарной личности. Очередь из желающих подойти к гробу с Валерией Новодворской была огромной. Прощались с ней в Сахаровском центре, и люди все шли и шли.

За свои политические воззрения и непримиримость она почти двадцать раз попадала в тюрьму, становилась жертвой страшных истязаний в психушках, потеряла здоровье, обрекла себя на женское одиночество, издевательства и смех в лицо.

Родители Леры были добропорядочными советскими гражданами, членами КПСС. Мама занимала высокий пост в системе здравоохранения, была педиатром. Отец – военным инженером-связистом. Девочка всегда была отличницей, любила стихи.

Как-то отец дал тринадцатилетней дочке повесть Александра Солженицына. Лера не спала всю ночь, а потом говорила, что в ней тогда началась борьба советского с несоветским. Сначала побеждало советское. Например, когда началась война во Вьетнаме, она побежала в военкомат и требовала, чтобы ее отправили туда воевать против американского империализма.

Школу Лера Новодворская окончила с медалью, поступила на иняз, но все порушила Пражская весна. По судьбе девушки проехались советские танки. Она решила, что должна бороться с тоталитарной властью. 5 декабря 69 года она наделала антисоветских листовок и разбросала их в Кремлевском дворце съездов, когда там должна была начаться опера. Ее схватили и отправили на Лубянку. Студентку престижного вуза обвинили в антисоветской пропаганде и посадили в одиночку Лефортовской тюрьмы.

Она была выдающимся оратором, говорила ярко, остро, цветисто. Ее было очень интересно слушать. В Новодворской было много от великой актрисы. Она создала очень мощный образ и умела держать толпу.

Среди тех, кто пришел в тот день в Сахаровский центр, было много людей, которые не сомневались, что Валерию Ильиничну убили. Вкололи ей в больнице смертельную инъекцию за то, что она поддержала новую власть на Украине и призывала солдат, защищающих Донбасс, оружие сложить.

Однако версию об отравлении опровергает даже ее друг Боровой. Виной всему стала беспечность самой Новодворской. Она была тяжело больна, но боялась врачей и к ним не обращалась. Она не только глотала таблетки, которые назначала себе сама, но и других призывала лечиться самостоятельно – народными средствами.

Это была глупая случайность. В квартире Валерии Новодворской проводили интернет, и монтажники плохо убрали за собой. А баба Лера любила ходить босой. И она наступила пяткой на скрепку для крепления проводов к плинтусу. В результате развилось гнойное воспаление, которое она по привычке пыталась лечить сама.

Когда на Украине запахло жжеными покрышками, и на Майдане стали выступать Ющенко и Тимошенко, Валерия Новодворская испытала невероятный душевный подъем. Она была просто счастлива – наконец-то где-то настоящая революция. Баба Лера была против присоединения к России Крыма, называла свою страну «кровавым агрессором», и особый восторг у нее вызывала решительная и хваткая Юлия Тимошенко.

Валерия Ильинична так горячо поддерживала все украинские перемены, что стала там настоящим героем. Ей даже решили установить памятник в Одессе. События на Украине были тем, чего Новодворская искренне желала России. Она хотела, чтобы все было, как в революционном гимне: разрушить до основания, а затем… Что затем, было не очень понятно. И практика показала, что на Украине это «затем» выглядит страшно. Но баба Лера считала все это огромным благом.

Многие посмеивались над дурацкой прической Валерии Ильиничны. И стали бы смеяться больше, если бы знали, как делает ее вечная оппозиционерка. Стригла и красила голову публичному политику мама. Она надевала на голову Валерии таз и обрезала то, что из-под него торчит.

После знакомства с журналисткой Еленой Турубарой Новодворская поехала в дорогой магазин, где торговали одеждой для полных. И даже попробовала сделать макияж, что было вообще неслыханным поступком для женщины, которая принципиально не хотела походить на слабый пол.

В это трудно поверить, но эта суперинтеллектуальная особа, синий чулок, женщина, отрицающая секс как постыдное для умного человека дело, была в восторге от группы «На-на» и близко дружила с Бари Алибасовым.

Как только Новодворская была арестована в первый раз, к ней пригласили врача из Института психиатрии Сербского. Он поставил обычный для диссидентов диагноз – вялотекущая шизофрения, а потом упек девятнадцатилетнюю девушку в Казанскую психбольницу.

Инструкция принудительной психиатрической госпитализации была утверждена в 1961 году. Под нее Новодворская попадала и в хрущевское, и в брежневское время. В психушке могли держать сколько угодно. В перестройку родится термин «карательная психиатрия». Вольнодумцев просто превращали в «овощи», используя электрошок и убойные дозы калечащих психотропов. Новодворская лежала в психушке много раз.

До середины 2017 года в маленькой хрущевке в Марьиной роще доживала свои дни девяностолетняя старушка. У нее была болезнь Альцгеймера, и многим казалось, что она давно живет в своем мире. Это мама Валерии Нина Федоровна. Отец Илья Борисович умер годом ранее.

Мать ничего не могла поделать с дочкой. Прибегала в милицейские участки, унижалась перед врачами психушек, умоляя пощадить ее Леру, всю жизнь была в постоянном стрессе.

Валерия Новодворская была одинокой женщиной и говорила, что муж ей не нужен. Московская девственница создана для борьбы, для свержения ненавистной власти. В это дело никакой мужчина и семейный быт вписаться не могут.

В нулевые Нина Федоровна наконец зажила спокойно, ведь Леру перестали бросать в тюрьмы. Она безнаказанно говорила все, что хочет. В эпоху пышных похорон, когда страна хоронила одного генсека за другим, в обществе стала распространяться ненависть к коммунистической партии. Гражданам, уставшим от пустых магазинных полок и дурного запаха болота, казалось, что именно в КПСС причина отсталости и всех несчастий.

А такие люди, как Новодворская, испытывали невероятный подъем и были просто одержимы борьбой с коммунистами, или «коммуняками», как с ненавистью их всегда называла баба Лера. В 2000 году в Интернете даже появился пародийный рекламный ролик, в котором эта женщина представлена средством избавления от красных тараканов.

У молодой Новодворской все время проходили обыски, ее периодически бросали за решетку, она все время была на крючке у КГБ. Эдуард Лимонов утверждает, что такая жизнь была ей по нраву. Юродивая, толстая и некрасивая женщина всегда стремилась быть в центре внимания, потому и увлеклась политикой. И теперь ее окружала толпа мужчин, пусть и ненавистных ей гэбэшников.

В ее тесной хрущевке в 89 году прошел первый партийный съезд основанного ею «Демократического союза». В эту партию потянулись все, кто хотел перемен. За короткое время по всей стране было создано шестьдесят отделений «Демсоюза». В то время Михаил Горбачев ездит по всей стране и убеждает людей, что настало время перемен. Но глава государства ничего не говорит об отмене шестой статьи Конституции, которая предполагала главенствующую роль КПСС.

Новодворская называла 95% населения страны «амебами» и «инфузориями-туфельками», а вот оставшиеся 5% проевропейски настроенных граждан обязаны добиваться свержения преступной власти. И пусть за это сажают в тюрьму, но это дело чести интеллектуального человека.

Апрель 89-го, Тбилиси. «Ночь саперных лопат». Льется кровь людей, которые вышли на митинг. Пресса пишет о страшном событии уклончиво, но Новодворская не желает молчать и снова попадает в тюрьму. Ее несчастная мать умоляет милицию передать ей еду и лекарство. Нина Федоровна плачет, ей плохо с сердцем. Но Валерию остановить невозможно. Все барьеры, которые останавливали обычного человека, были для нее смешными.

В марте 1990-го Литва заявляет о выходе из состава СССР. Горбачев дает указ о введении в Вильнюс двух колонн бронетехники. Десантники штурмуют телебашню, тринадцать человек погибает, 140 ранены. Новодворская в этих жертвах обвинила Михаила Сергеевича и призвала к свержению властей.

Но при завидном бесстрашии эта женщина была совершенно беспомощным человеком, бесконечно далеким от быта и техники. Она очень много работала, минимум двенадцать часов в день сидела за письменным столом. Новодворская так и не сумела освоить компьютер – писала от руки. Не умела толком пользоваться мобильным телефоном. Даже микроволновка для нее была непонятным аппаратом.

В грузном теле взрослой женщины, которую многие обидно называли «чокнутой теткой», прятался ребенок. Обиженный, желающий мести. Она поседела в двадцать лет, когда однажды в психушке не выдержала и написала заявление об отречении от взглядов. Этого унижения Новодворская не могла простить никогда – ни себе, ни власти.

Последний романтик либерализма

В 1989 году прошли выборы в Верховный Совет страны. Возникла межрегиональная группа депутатов, которую возглавили амбициозный политик Ельцин и ученый Сахаров. Вместе с другими яркими представителями советской интеллигенции они говорят о том, что Советский Союз должен развернуться в сторону демократии.

Партий демократического толка в девяностые было невероятно много. Простые граждане разбирались в них плохо и просто одурели от бесконечных митингов. Но Новодворская всегда была сама по себе, примыкать ни к кому не хотела. А если с кем-то и связывалась, то всегда с явными лузерами.

В 93-ем она решила, что надо идти в парламент. Баллотировалась в Иваново от партии «Выбор России», но подписей не собрала. Все попытки демократов что-то сделать тонули в бесконечных дискуссиях. Эти яркие политики вроде хотели одного и того же – реформ, свободы слова, но почему-то Явлинский был недоволен Гайдаром, особняком держался Чубайс.

Новодворская принципиально отказывалась от денег разных спонсоров. Она считала, что финансовая поддержка новых буржуев – пятно на репутации партии. А другие демократы деньги брали, за что Сергей Юшенков расплатился, к примеру, жизнью. Его после неудачного сотрудничества заказал Борис Березовский.

Новодворская в конце девяностых пыталась призвать демократов к какому-то общему процессу и борьбе за попранные, как она считала, идеалы. Но у нее ничего не вышло. Все носители прогрессивных либеральных идей поссорились друг с другом или вовсе отошли в глубокую тень.

Апрель 96-го. Прокуратура СВАО столицы предъявила обвинение Валерии Новодворской в разжигании межнациональной вражды, а также в пропаганде неполноценности граждан по национальному признаку. Ее высказывания о русском народе, конечно, поражали. Казалось, она его ненавидит. Журналист Леонид Радзиховский говорит, что это типичная история, когда демократ глубоко презирает демос (народ).

Валерия Ильинична самым важным считала права и свободу каждого отдельного человека, но дальше этого тезиса продвинуться никак не могла. Что делать с экономикой и махиной государства – тут для бабушки русской демократии уже был темный лес. В 91-ом ей казалось, что Борис Ельцин – спаситель России, рыцарь, богатырь. Она восхищалась этим человеком.

Но потом он совершил немало ошибок, и Новодворская сбросила его с пьедестала. И главным грехом «богатыря» она называла военную кампанию в Чечне. Валерия Ильинична очень остро реагировала на все военные сводки и не раз говорила, что ей нужно ехать в Грозный.

Самая страшная страница в истории новой России началась в декабре 94-го. Валерия Новодворская была решительно против указа Ельцина о введении войск в Чечню. Против было и большинство депутатов Думы – и левые, и правые. Это был редкий случай, когда мнение Валерии Ильиничны совпало с мнением людей в официальной власти.

При этом оппозиционерка была в восторге от предводителей непризнанной Ичкерии. Джохар Дудаев был для нее идеальным мужчиной. Не террористом, не убийцей, чьи руки по локоть в крови, а статным красавцем в военной форме. Настоящим мужчиной, храбрым воином.

Ельцин, которого она когда-то обожествляла, стал у нее «фашистом». Она предлагала немедленно отказаться от части Российской Федерации и выполнить все требования террористов.

Однажды в шумной компании, где собрались оппозиционно настроенные люди, Новодворская выпила бокал шампанского, а перед тем как выпить второй, решила сказать тост: «Я хочу выпить за победу чеченского оружия». На встрече присутствовал Эдуард Лимонов, которого эти слова так возмутили, что он сказал ей: «Вы толстая, глупая дура. Жаль, что здесь не присутствуют матери тех солдат, которые сейчас там гибнут. Они бы Вас тут линчевали».

Тост Валерии Ильиничны совпал с рекордными потерями наших солдат. Мы тогда проиграли ряд серьезных сражений. Она хотела, чтобы Чечня обрела независимость и вышла из РФ. И главным было это, а солдатиков наших ей было не жалко. Новодворская писала и распространяла листовки с призывом не идти в армию. За это в отношении нее вновь было возбуждено уголовное дело. Обвинение показалось ей смешным.

Это была страшная, грязная война, череда ошибок российской власти. С одной стороны, Новодворской нужно сказать «спасибо» за то, что она пыталась остановить реки крови. С другой стороны, совершенно не понятно, как идея может стоить дороже жизни. Ведь она оправдывала террористов, уничтожавших мирных граждан, только потому, что они боролись с кремлевской властью и хотели выйти из состава России. Возможно, если бы она поближе познакомилась с Дудаевым, Басаевым, Радуевым и им подобным, то ее отношение к этим людям сильно бы изменилось.

Новодворская всегда была очень грузной женщиной. Страдала от высокого давления. У нее был сахарный диабет, который она предпочитала скрывать от близких. У нее болело сердце. Отеки были такими, что она не могла влезть ни в какую обувь. Баба Лера еле двигалась. В последние годы жизни в ее ступнях распадались хрящи.

Но важные для нее митинги и встречи она пропустить не могла. И у микрофона ее держала только сила воли. Новодворская понимала, что с лишними килограммами надо бороться и периодически садилась на жесткую диету. Воля у нее была железная. Она могла долго есть капусту и пить водичку.

Валерия Ильинична быстро снижала вес и не менее стремительно набирала килограммы вновь. Три недели жесткой диеты и невероятной самодисциплины – и она посылала за любимым мороженым. Без этого лакомства она жить не могла. Константин Боровой, ее самый близкий мужчина, тоже приносил ей мороженое, хотя и убеждал до этого худеть.

Она обожествляла Запад, но никогда там не была. И возможность увидеть этот рай ей представилась только в конце девяностых. Вместе с Боровым Новодворская снялась в нелепом постперестроечном фильме «Примадонна Мэри». Гонорар за эту роль ей не заплатили, зато московская девственница увидела США – страну, которую она считала лучшей на планете. В Америке оппозиционерка впала просто в детский восторг и потом под влиянием увиденного сделала очередное шокирующее заявление, мол, было бы хорошо, если бы Штаты захватили Россию.

В последние годы жизни ей было особенно плохо - обострились все болезни. Но хуже всего ей было от другого. Одни считают, что жившая в ней великая актриса погибала от отсутствия аплодисментов. Новодворская просто перестала быть в тренде. Но другие говорят, что она болела и теряла силы потому, что пребывала в глубоком разочаровании – ее идеи оказались непонятыми, миллионы их не подхватили.

В девяностые люди были готовы голосовать за политиков, которые провозглашали либеральные идеи. В нулевые это слово стало раздражать. Россиянам слишком тяжело дались все реформы и политическое лихолетье. Прилавки магазинов заполнились, и захотелось покоя.

Для большинства россиян она превратилась в клоуна, просто сумасшедшую тетку, которая брызжет ядовитой слюной в сторону Владимира Путина и постоянно поносит Россию. За одиозными политическими заявлениями потерялось то, что Новодворская была выдающимся публицистом. Ее книги о литературе и статьи на исторические темы – пример уникального слога, редких знаний, блестящего стиля.

В борьбе за свои идеи она еще в юности превратилась почти в инвалида и в финале жизни выглядела просто жалкой. Дойти до туалета в своей квартире для нее уже было подвигом. В подъезде убогого дома, в котором она жила, на стенах про нее постоянно писали гадости. У нее не было детей. Но хотела бы она прожить другую жизнь? Она неоднократно говорила, что нет.

Когда она напоролась ногой на скрепку, ей нужно было поехать в больницу. Но Новодворская и на этот раз решила обойтись без врачей. Ступня стала гноиться, но Валерия Ильинична верила, что поможет мазь Вишневского. Когда женщину наконец доставили в больницу, она сразу попала в реанимацию, и врачи спасти ее не смогли. Она умерла от заражения крови.

При жизни Валерия Ильинична не ходила в церковь, но друзья решили, что ее обязательно нужно отпеть. Люди говорили о ней очень искренне, со слезами на глазах. Никакой фальши на этом прощании не было. Тело Новодворской было кремировано, а прах ее захоронен на Донском кладбище в маленькой нише. Всю жизнь прожила в хрущевке и снова оказалась в страшной тесноте.

Все нехитрое добро почившей тут же растащили. На шестидесятилетие один из банкиров подарил ей машину, а после похорон ее сразу же забрал водитель Валерии Ильиничны, мол, она бы это одобрила. Пропали нехитрые золотые украшения и все ее гонорары – около €40000. И жуткие страсти разгорелись вокруг убогой квартиры в хрущевке, в которой осталась ее беспомощная мать, которую опекали две сиделки родом с Украины.

Когда не стало Валерии Ильиничны, наглые тетки пичкали ее мать снотворным, кормили несвежими продуктами и разрешали скакать по кровати кошке. Нина Федоровна попала в настоящий ад и потеряла глаз. Сиделки часто оставляли ее одну, а потом и вовсе бросили ухаживать за беспомощной старушкой. Нина Федоровна голодала, спала на грязном матрасе. Квартира превратилась в помойку. О плачевном состоянии матери Новодворской прознали журналисты. К Нине Федоровне наконец-то заглянули знакомые и испытали настоящий шок от увиденного – некоторые мумии выглядели более живыми.

Валерия Новодворская прожила гораздо дольше, чем Жанна д'Арк, сожженная в девятнадцатилетнем возрасте. Именно с Орлеанской девой часто сравнивали российскую оппозиционерку. Несмотря на все испытания, она всегда оставалась веселой и умела пошутить над своей ролью в политическом процессе. Май 2000 года. Поздравить Валерию Ильиничну с пятидесятилетним юбилеем пришел Константин Боровой. Он был самым близким ей человеком, другом, единомышленником, главной поддержкой. Рядом с ним она превращалась в женщину. Наряжалась, причесывалась, хотела нравиться. Это была любовь, хотя потребность в этом чувстве Валерия Ильинична всегда категорически отрицала.

Вечная оппозиционерка

В конце жизни Новодворской они создали партию «Западный выбор». По сути, это была их личная партия, все держалось исключительно на их дуэте. Боровой и Новодворская выпустили множество совместных видеороликов и обращений и яростно ругали действующую власть.

«Этот человек опьянен бесконтрольной властью» - это самое мягкое, что говорила баба Лера о президенте России. А он прислал телеграмму с соболезнованиями, когда ее не стало, проявил уважение к ее неординарной личности. Очередь из желающих подойти к гробу с Валерией Новодворской была огромной. Прощались с ней в Сахаровском центре, и люди все шли и шли.

За свои политические воззрения и непримиримость она почти двадцать раз попадала в тюрьму, становилась жертвой страшных истязаний в психушках, потеряла здоровье, обрекла себя на женское одиночество, издевательства и смех в лицо.

Родители Леры были добропорядочными советскими гражданами, членами КПСС. Мама занимала высокий пост в системе здравоохранения, была педиатром. Отец – военным инженером-связистом. Девочка всегда была отличницей, любила стихи.

Как-то отец дал тринадцатилетней дочке повесть Александра Солженицына. Лера не спала всю ночь, а потом говорила, что в ней тогда началась борьба советского с несоветским. Сначала побеждало советское. Например, когда началась война во Вьетнаме, она побежала в военкомат и требовала, чтобы ее отправили туда воевать против американского империализма.

Школу Лера Новодворская окончила с медалью, поступила на иняз, но все порушила Пражская весна. По судьбе девушки проехались советские танки. Она решила, что должна бороться с тоталитарной властью. 5 декабря 69 года она наделала антисоветских листовок и разбросала их в Кремлевском дворце съездов, когда там должна была начаться опера. Ее схватили и отправили на Лубянку. Студентку престижного вуза обвинили в антисоветской пропаганде и посадили в одиночку Лефортовской тюрьмы.

Она была выдающимся оратором, говорила ярко, остро, цветисто. Ее было очень интересно слушать. В Новодворской было много от великой актрисы. Она создала очень мощный образ и умела держать толпу.

Среди тех, кто пришел в тот день в Сахаровский центр, было много людей, которые не сомневались, что Валерию Ильиничну убили. Вкололи ей в больнице смертельную инъекцию за то, что она поддержала новую власть на Украине и призывала солдат, защищающих Донбасс, оружие сложить.

Однако версию об отравлении опровергает даже ее друг Боровой. Виной всему стала беспечность самой Новодворской. Она была тяжело больна, но боялась врачей и к ним не обращалась. Она не только глотала таблетки, которые назначала себе сама, но и других призывала лечиться самостоятельно – народными средствами.

Это была глупая случайность. В квартире Валерии Новодворской проводили интернет, и монтажники плохо убрали за собой. А баба Лера любила ходить босой. И она наступила пяткой на скрепку для крепления проводов к плинтусу. В результате развилось гнойное воспаление, которое она по привычке пыталась лечить сама.

Когда на Украине запахло жжеными покрышками, и на Майдане стали выступать Ющенко и Тимошенко, Валерия Новодворская испытала невероятный душевный подъем. Она была просто счастлива – наконец-то где-то настоящая революция. Баба Лера была против присоединения к России Крыма, называла свою страну «кровавым агрессором», и особый восторг у нее вызывала решительная и хваткая Юлия Тимошенко.

Валерия Ильинична так горячо поддерживала все украинские перемены, что стала там настоящим героем. Ей даже решили установить памятник в Одессе. События на Украине были тем, чего Новодворская искренне желала России. Она хотела, чтобы все было, как в революционном гимне: разрушить до основания, а затем… Что затем, было не очень понятно. И практика показала, что на Украине это «затем» выглядит страшно. Но баба Лера считала все это огромным благом.

Многие посмеивались над дурацкой прической Валерии Ильиничны. И стали бы смеяться больше, если бы знали, как делает ее вечная оппозиционерка. Стригла и красила голову публичному политику мама. Она надевала на голову Валерии таз и обрезала то, что из-под него торчит.

После знакомства с журналисткой Еленой Турубарой Новодворская поехала в дорогой магазин, где торговали одеждой для полных. И даже попробовала сделать макияж, что было вообще неслыханным поступком для женщины, которая принципиально не хотела походить на слабый пол.

В это трудно поверить, но эта суперинтеллектуальная особа, синий чулок, женщина, отрицающая секс как постыдное для умного человека дело, была в восторге от группы «На-на» и близко дружила с Бари Алибасовым.

Как только Новодворская была арестована в первый раз, к ней пригласили врача из Института психиатрии Сербского. Он поставил обычный для диссидентов диагноз – вялотекущая шизофрения, а потом упек девятнадцатилетнюю девушку в Казанскую психбольницу.

Инструкция принудительной психиатрической госпитализации была утверждена в 1961 году. Под нее Новодворская попадала и в хрущевское, и в брежневское время. В психушке могли держать сколько угодно. В перестройку родится термин «карательная психиатрия». Вольнодумцев просто превращали в «овощи», используя электрошок и убойные дозы калечащих психотропов. Новодворская лежала в психушке много раз.

До середины 2017 года в маленькой хрущевке в Марьиной роще доживала свои дни девяностолетняя старушка. У нее была болезнь Альцгеймера, и многим казалось, что она давно живет в своем мире. Это мама Валерии Нина Федоровна. Отец Илья Борисович умер годом ранее.

Мать ничего не могла поделать с дочкой. Прибегала в милицейские участки, унижалась перед врачами психушек, умоляя пощадить ее Леру, всю жизнь была в постоянном стрессе.

Валерия Новодворская была одинокой женщиной и говорила, что муж ей не нужен. Московская девственница создана для борьбы, для свержения ненавистной власти. В это дело никакой мужчина и семейный быт вписаться не могут.

В нулевые Нина Федоровна наконец зажила спокойно, ведь Леру перестали бросать в тюрьмы. Она безнаказанно говорила все, что хочет. В эпоху пышных похорон, когда страна хоронила одного генсека за другим, в обществе стала распространяться ненависть к коммунистической партии. Гражданам, уставшим от пустых магазинных полок и дурного запаха болота, казалось, что именно в КПСС причина отсталости и всех несчастий.

А такие люди, как Новодворская, испытывали невероятный подъем и были просто одержимы борьбой с коммунистами, или «коммуняками», как с ненавистью их всегда называла баба Лера. В 2000 году в Интернете даже появился пародийный рекламный ролик, в котором эта женщина представлена средством избавления от красных тараканов.

У молодой Новодворской все время проходили обыски, ее периодически бросали за решетку, она все время была на крючке у КГБ. Эдуард Лимонов утверждает, что такая жизнь была ей по нраву. Юродивая, толстая и некрасивая женщина всегда стремилась быть в центре внимания, потому и увлеклась политикой. И теперь ее окружала толпа мужчин, пусть и ненавистных ей гэбэшников.

В ее тесной хрущевке в 89 году прошел первый партийный съезд основанного ею «Демократического союза». В эту партию потянулись все, кто хотел перемен. За короткое время по всей стране было создано шестьдесят отделений «Демсоюза». В то время Михаил Горбачев ездит по всей стране и убеждает людей, что настало время перемен. Но глава государства ничего не говорит об отмене шестой статьи Конституции, которая предполагала главенствующую роль КПСС.

Новодворская называла 95% населения страны «амебами» и «инфузориями-туфельками», а вот оставшиеся 5% проевропейски настроенных граждан обязаны добиваться свержения преступной власти. И пусть за это сажают в тюрьму, но это дело чести интеллектуального человека.

Апрель 89-го, Тбилиси. «Ночь саперных лопат». Льется кровь людей, которые вышли на митинг. Пресса пишет о страшном событии уклончиво, но Новодворская не желает молчать и снова попадает в тюрьму. Ее несчастная мать умоляет милицию передать ей еду и лекарство. Нина Федоровна плачет, ей плохо с сердцем. Но Валерию остановить невозможно. Все барьеры, которые останавливали обычного человека, были для нее смешными.

В марте 1990-го Литва заявляет о выходе из состава СССР. Горбачев дает указ о введении в Вильнюс двух колонн бронетехники. Десантники штурмуют телебашню, тринадцать человек погибает, 140 ранены. Новодворская в этих жертвах обвинила Михаила Сергеевича и призвала к свержению властей.

Но при завидном бесстрашии эта женщина была совершенно беспомощным человеком, бесконечно далеким от быта и техники. Она очень много работала, минимум двенадцать часов в день сидела за письменным столом. Новодворская так и не сумела освоить компьютер – писала от руки. Не умела толком пользоваться мобильным телефоном. Даже микроволновка для нее была непонятным аппаратом.

В грузном теле взрослой женщины, которую многие обидно называли «чокнутой теткой», прятался ребенок. Обиженный, желающий мести. Она поседела в двадцать лет, когда однажды в психушке не выдержала и написала заявление об отречении от взглядов. Этого унижения Новодворская не могла простить никогда – ни себе, ни власти.

Последний романтик либерализма

В 1989 году прошли выборы в Верховный Совет страны. Возникла межрегиональная группа депутатов, которую возглавили амбициозный политик Ельцин и ученый Сахаров. Вместе с другими яркими представителями советской интеллигенции они говорят о том, что Советский Союз должен развернуться в сторону демократии.

Партий демократического толка в девяностые было невероятно много. Простые граждане разбирались в них плохо и просто одурели от бесконечных митингов. Но Новодворская всегда была сама по себе, примыкать ни к кому не хотела. А если с кем-то и связывалась, то всегда с явными лузерами.

В 93-ем она решила, что надо идти в парламент. Баллотировалась в Иваново от партии «Выбор России», но подписей не собрала. Все попытки демократов что-то сделать тонули в бесконечных дискуссиях. Эти яркие политики вроде хотели одного и того же – реформ, свободы слова, но почему-то Явлинский был недоволен Гайдаром, особняком держался Чубайс.

Новодворская принципиально отказывалась от денег разных спонсоров. Она считала, что финансовая поддержка новых буржуев – пятно на репутации партии. А другие демократы деньги брали, за что Сергей Юшенков расплатился, к примеру, жизнью. Его после неудачного сотрудничества заказал Борис Березовский.

Новодворская в конце девяностых пыталась призвать демократов к какому-то общему процессу и борьбе за попранные, как она считала, идеалы. Но у нее ничего не вышло. Все носители прогрессивных либеральных идей поссорились друг с другом или вовсе отошли в глубокую тень.

Апрель 96-го. Прокуратура СВАО столицы предъявила обвинение Валерии Новодворской в разжигании межнациональной вражды, а также в пропаганде неполноценности граждан по национальному признаку. Ее высказывания о русском народе, конечно, поражали. Казалось, она его ненавидит. Журналист Леонид Радзиховский говорит, что это типичная история, когда демократ глубоко презирает демос (народ).

Валерия Ильинична самым важным считала права и свободу каждого отдельного человека, но дальше этого тезиса продвинуться никак не могла. Что делать с экономикой и махиной государства – тут для бабушки русской демократии уже был темный лес. В 91-ом ей казалось, что Борис Ельцин – спаситель России, рыцарь, богатырь. Она восхищалась этим человеком.

Но потом он совершил немало ошибок, и Новодворская сбросила его с пьедестала. И главным грехом «богатыря» она называла военную кампанию в Чечне. Валерия Ильинична очень остро реагировала на все военные сводки и не раз говорила, что ей нужно ехать в Грозный.

Самая страшная страница в истории новой России началась в декабре 94-го. Валерия Новодворская была решительно против указа Ельцина о введении войск в Чечню. Против было и большинство депутатов Думы – и левые, и правые. Это был редкий случай, когда мнение Валерии Ильиничны совпало с мнением людей в официальной власти.

При этом оппозиционерка была в восторге от предводителей непризнанной Ичкерии. Джохар Дудаев был для нее идеальным мужчиной. Не террористом, не убийцей, чьи руки по локоть в крови, а статным красавцем в военной форме. Настоящим мужчиной, храбрым воином.

Ельцин, которого она когда-то обожествляла, стал у нее «фашистом». Она предлагала немедленно отказаться от части Российской Федерации и выполнить все требования террористов.

Однажды в шумной компании, где собрались оппозиционно настроенные люди, Новодворская выпила бокал шампанского, а перед тем как выпить второй, решила сказать тост: «Я хочу выпить за победу чеченского оружия». На встрече присутствовал Эдуард Лимонов, которого эти слова так возмутили, что он сказал ей: «Вы толстая, глупая дура. Жаль, что здесь не присутствуют матери тех солдат, которые сейчас там гибнут. Они бы Вас тут линчевали».

Тост Валерии Ильиничны совпал с рекордными потерями наших солдат. Мы тогда проиграли ряд серьезных сражений. Она хотела, чтобы Чечня обрела независимость и вышла из РФ. И главным было это, а солдатиков наших ей было не жалко. Новодворская писала и распространяла листовки с призывом не идти в армию. За это в отношении нее вновь было возбуждено уголовное дело. Обвинение показалось ей смешным.

Это была страшная, грязная война, череда ошибок российской власти. С одной стороны, Новодворской нужно сказать «спасибо» за то, что она пыталась остановить реки крови. С другой стороны, совершенно не понятно, как идея может стоить дороже жизни. Ведь она оправдывала террористов, уничтожавших мирных граждан, только потому, что они боролись с кремлевской властью и хотели выйти из состава России. Возможно, если бы она поближе познакомилась с Дудаевым, Басаевым, Радуевым и им подобным, то ее отношение к этим людям сильно бы изменилось.

Новодворская всегда была очень грузной женщиной. Страдала от высокого давления. У нее был сахарный диабет, который она предпочитала скрывать от близких. У нее болело сердце. Отеки были такими, что она не могла влезть ни в какую обувь. Баба Лера еле двигалась. В последние годы жизни в ее ступнях распадались хрящи.

Но важные для нее митинги и встречи она пропустить не могла. И у микрофона ее держала только сила воли. Новодворская понимала, что с лишними килограммами надо бороться и периодически садилась на жесткую диету. Воля у нее была железная. Она могла долго есть капусту и пить водичку.

Валерия Ильинична быстро снижала вес и не менее стремительно набирала килограммы вновь. Три недели жесткой диеты и невероятной самодисциплины – и она посылала за любимым мороженым. Без этого лакомства она жить не могла. Константин Боровой, ее самый близкий мужчина, тоже приносил ей мороженое, хотя и убеждал до этого худеть.

Она обожествляла Запад, но никогда там не была. И возможность увидеть этот рай ей представилась только в конце девяностых. Вместе с Боровым Новодворская снялась в нелепом постперестроечном фильме «Примадонна Мэри». Гонорар за эту роль ей не заплатили, зато московская девственница увидела США – страну, которую она считала лучшей на планете. В Америке оппозиционерка впала просто в детский восторг и потом под влиянием увиденного сделала очередное шокирующее заявление, мол, было бы хорошо, если бы Штаты захватили Россию.

В последние годы жизни ей было особенно плохо - обострились все болезни. Но хуже всего ей было от другого. Одни считают, что жившая в ней великая актриса погибала от отсутствия аплодисментов. Новодворская просто перестала быть в тренде. Но другие говорят, что она болела и теряла силы потому, что пребывала в глубоком разочаровании – ее идеи оказались непонятыми, миллионы их не подхватили.

В девяностые люди были готовы голосовать за политиков, которые провозглашали либеральные идеи. В нулевые это слово стало раздражать. Россиянам слишком тяжело дались все реформы и политическое лихолетье. Прилавки магазинов заполнились, и захотелось покоя.

Для большинства россиян она превратилась в клоуна, просто сумасшедшую тетку, которая брызжет ядовитой слюной в сторону Владимира Путина и постоянно поносит Россию. За одиозными политическими заявлениями потерялось то, что Новодворская была выдающимся публицистом. Ее книги о литературе и статьи на исторические темы – пример уникального слога, редких знаний, блестящего стиля.

В борьбе за свои идеи она еще в юности превратилась почти в инвалида и в финале жизни выглядела просто жалкой. Дойти до туалета в своей квартире для нее уже было подвигом. В подъезде убогого дома, в котором она жила, на стенах про нее постоянно писали гадости. У нее не было детей. Но хотела бы она прожить другую жизнь? Она неоднократно говорила, что нет.

Когда она напоролась ногой на скрепку, ей нужно было поехать в больницу. Но Новодворская и на этот раз решила обойтись без врачей. Ступня стала гноиться, но Валерия Ильинична верила, что поможет мазь Вишневского. Когда женщину наконец доставили в больницу, она сразу попала в реанимацию, и врачи спасти ее не смогли. Она умерла от заражения крови.

При жизни Валерия Ильинична не ходила в церковь, но друзья решили, что ее обязательно нужно отпеть. Люди говорили о ней очень искренне, со слезами на глазах. Никакой фальши на этом прощании не было. Тело Новодворской было кремировано, а прах ее захоронен на Донском кладбище в маленькой нише. Всю жизнь прожила в хрущевке и снова оказалась в страшной тесноте.

Все нехитрое добро почившей тут же растащили. На шестидесятилетие один из банкиров подарил ей машину, а после похорон ее сразу же забрал водитель Валерии Ильиничны, мол, она бы это одобрила. Пропали нехитрые золотые украшения и все ее гонорары – около €40000. И жуткие страсти разгорелись вокруг убогой квартиры в хрущевке, в которой осталась ее беспомощная мать, которую опекали две сиделки родом с Украины.

Когда не стало Валерии Ильиничны, наглые тетки пичкали ее мать снотворным, кормили несвежими продуктами и разрешали скакать по кровати кошке. Нина Федоровна попала в настоящий ад и потеряла глаз. Сиделки часто оставляли ее одну, а потом и вовсе бросили ухаживать за беспомощной старушкой. Нина Федоровна голодала, спала на грязном матрасе. Квартира превратилась в помойку. О плачевном состоянии матери Новодворской прознали журналисты. К Нине Федоровне наконец-то заглянули знакомые и испытали настоящий шок от увиденного – некоторые мумии выглядели более живыми.

Валерия Новодворская прожила гораздо дольше, чем Жанна д'Арк, сожженная в девятнадцатилетнем возрасте. Именно с Орлеанской девой часто сравнивали российскую оппозиционерку. Несмотря на все испытания, она всегда оставалась веселой и умела пошутить над своей ролью в политическом процессе.

Валерий Розанов доктор психологии, эксперт истории КГБ