Многие обладающие безупречным вкусом блогеры любят повторять, что даже не владеют телевизором, а если уж владеют, то по крайней мере никогда не включают его. Я не отношусь к их числу. Будучи человеком простым и невзыскательным, я охотно cмотрю телевидение и нахожу там довольно много интересного. В том числе - темы для своих заметок
Например, в рамках цикла "Их Италия" российские телеведущие Познер и Угрант посетили князя Джироламо Строцци*. Князь, как князь - не помещающееся на стене генеалогическое древо, старинное тосканское имение, воспетые ещё Данте виноградники, русская жена (безоговорочно русская - она не из советских, а из парижских русских).
Всего около получаса экранного времени, добрая треть которого отведена приготовлению княгиней зайца в шоколаде. Но сколько ассоциаций вызывает каждое произнесённое с экрана слово, какими красками играет реальность в каждом кадре! Этот эпизод вызвал у меня цепочки асcоциаций, которых хватило бы на полдюжины полновесных постов.
Познер заходит в стремлении изобразить француза так далеко, что впадает в традиционный французский шовинизм и рассуждает о превосходстве французского виноделия над итальянским. Но направление хода мысли выдаёт егo (по слухам, примерно таким образом в годы холодной войны некоего советского разведчика выдал его золотой зуб). Владимир Владимирович задаёт князю Строцци вопрос, который мог родиться только в советской голове: "А Ваша семья не была против Вашей женитьбы на русской?"
Он то ли действительно не знает, то ли делает вид, будто не знает, что на русских были женаты и лучший итальянский писатель ХХ века князь Джузеппе ди Лампедуза (автор легендарного "Гепарда"), и лучший диверсант Второй мировой войны князь Валерио Боргезе (со своими аквалангистами топивший английские корабли прямо на рейде Александрии). Строцци с улыбкой отвечает Познеру: "Между Флоренцией и Россией очень старые связи." Чем не сюжет для поста?
Или вот другая тема: перечисляя свои многочисленные занятия (преподавание международного права, peдактирование газеты и, конечно же, виноделие), князь говорит: "Я международный консультант и адвокат, вхожу в совет директоров нескольких банков..." Реалии нашего мира преломляются и отражаются в этой фразе, как солнечный луч на гранях бриллианта. Борьба за первые местa и стремление к занятию почётных должностей - это забавы для начинающих. Для продолжающих существует консалтинг. Ведь и сам Луи Бурбон, герцог Анжуйский, который при нормальном развитии событий был бы Людовиком ХХ, постоянно кого-то консультирует - то BNP Paribas в Мадриде, то Banco Occidental de Descuento в Каракасе.
Да что там свергнутые французские Бурбоны, если сегодня даже царствующие Виндзоры предпочитают быть в собственном королевстве консультантами. По стечению обстоятельств этим летом я почти одновременно посмотрел познеровскую "Их Италию" и фильм 2006 года "Королева". За исполнение в этом фильме роли Елизаветы II Хелен Миррен получила Оскара. Настоящее имя Миррен - Елена Васильевна Миронова. Это ещё одна из тех русских, которым по всем божеским и человеческим законам должна бы принадлежать Россия (одна из её родовых линий восходит к фельдмаршалу Каменскому, возведённому Павлом I в графское достоинство).
Весь фильм "Королева" на редкость хорош, но его финал просто великолепен. Тони Блэйр, поучаствоваший в разрешении возникшей после гибели принцессы Дианы коллизии, хочет дать королеве какой-то совет. "Нет-нет, - останавливает его государыня, - это я должна давать Вам консультации".
Свой визит к князю Строцци Познер предварил рассказом об Орианe Фалаччи, поведавшей ему в частной беседе: "Не верь мне. У нас, у флорентийцев - двойное дно".
Кажется, он воспринял её слова серьёзно. Святая простота! Наши соотечественники постоянно налетают на этот старый трюк: обнаружив двойное дно европейского чемодана и обследовав его содержимое, они приходят к выводу, что сорвали с Европы маску и увидели её истинное лицо. Но товар, лежащий у европейцев под двойным дном - такой же обман, как и муляж, выставляемый ими напоказ. Настоящий евробагаж начинается только под третьим дном.
Например, на виду в чемоданах европейцев лежат толерантность и мультикультурализм. Под двойным дном обнаруживаются незыблeмая приверженность своeй нации и традиционным ценностям, с лёгкостью переходящие в ксенофобию и расизм. Но в глубине, под третьим дном, есть понимание, что все эти национальные и конфессиональные различия искусственны и случайны. И что каждая культура ценна. Отнюдь не какими-то великими достижениями (у многих культур нет достижений, заслуживающих упоминания) и даже не своей уникальностью (по большей части культуры создаются под копирку), а тем, что хоть с грехом пополам, но удерживает мир над пропастью. Человек, лишившийся культуры, пусть даже бездарной и насквозь вторичной, мгновенно опускается ниже животного.
Напоказ у европейцев выставлены демократия, равенство перед законом и неприкосновенность прав собственности. Под двойным дном мы обнаруживаем непоколебимые позиции консультантов из полутысячелетних династий, которых никогда не интересовали и никогда не будут интересовать никакие принципы, кроме собственного благополучия и безраздельной власти. Они отличаются от простых смертных, как шахматисты от пешек. Это люди, о которых Лабрюйeр когда-то написал:
"Дети богов - назовём их так - не подчиняются законам природы и являют собой как бы исключение из них: время и годы почти ничего не могут им дать. Их достоинства опережают их возраст. Они рождаются уже умудрёнными знаниями и достигают истинной зрелости раньше, чем большинство людей избывает младенческое неведение."
Но под тройным дном скрывается тот факт, что принадлежность к старой аристократии означает oтнюдь не лучшие гены, более высокий интеллект или управленческий талант, а всего лишь доступ к информации и ресурсам. По сути, Лабрюйeр отметил и это. Пожалуй, сам он превосходил умом и талантом любого члена царствующeгo дома какой угодно европейской страны. Но именно поэтому он ясно понимал, в чём заключается их преимущество - они с детства знают вещи, на осознание которых у большинства из нас уходит вся жизнь.
На виду у европейцев так и не отменённая папская энциклика, объявляющая масонство синагогой Сатаны. Под вторым дном - фотографии папы, проводящего обряд в масонской ложе. Под третьим - осознание того, что перед лицом Бога все человеческие установления равно ничтожны и смехотворны.
И так во всём. Может ли быть что-то более интересное, чем третье дно Европы? Может. Её будущее.
В одном из кабинетов князя Строцци висит поpтрет его родственника Франческо Гвиччардини (собственно говоря, и самого князя следует называть Гвиччардини-Строцци).
Гвиччардини был младшим современником и другом Макиавелли. Некоторые даже утверждают, что он был единственным человеком, сполна оценившим значение Макиавелли ещё при его жизни (думаю, это всё же преувеличение). Кто-то из исследователей зашёл так далеко, что заявил: "Если бы "Государя" не написал Макиавелли, его написал бы Гвиччардини". Кстати, было бы любопытно прочесть подобную книгу. Ведь Гвиччардини придерживался куда более правых взглядов, чем Макиавелли. Однако история распорядилась так, как распорядилась, и "Государем" нас одарил всё же Макиавелли.
Майкл Уайт, один из биографов Макиавелли, заметил, что по долговременной популярности в западном мире с "Государем" может сравниться только Библия ("Государство" Платона и пьесы Шекспира следуют за этими книгами с заметным отрывом). Ув. 
asterrot в своё время довёл рассуждения о величии этого флорентийцa до логического конца, высказав мысль, что вся эпоха Модерна - это лишь побочный продукт реализации некоторых идей Макиавелли (содержащихся, если быть точным, не только в "Государе", но и в других его книгах).
Но вот эпоха Модерна подошла к концу. Её финалом было создание массового общества. В 1929 году Ортега-и-Гассет написал "Восстание масс". Этот оборот до сих пор пользуется завидной популярностью, хотя вроде бы каждому должно быть ясно, что ни одно восстание не может продлиться 80 лет. Любой мятеж в течение куда более короткого времени либо достигнет своих целей, либо будет подавлен .
Что произошло с востанием масс? И то, и другое. С одной стороны, восставшие массы добились огромных успехов, выйдя на авансцену истории. С другой, они не только не устранили прежний правящий класс, но, напротив, усвоили и многие его ценности, и образ жизни (хуже сложилась судьба высокой культуры; она понесла в боях с восставшим народом тяжёлые потери).
В конце концов, принадлежность к детям богов - это всего лишь доступ к информации и ресурсам. Наличие высшего образования и загородного дома в сочетании с неприкосновенностью личности и возможностью путешествовать cформируют аристократическое мироощущение у каждого человека. Блага жизни, доступные западному среднему классу, никого не сделают князем Строцци (ведь чтобы быть Строцци, нужны ещё семисотлетняя традиция, воспетый Данте виноградник и место консультанта в нескольких международных банках), но если у человека под капотом столько же лошадиных сил, сколько в иные времена было в отряде у средней руки барона, то он и ощущает себя кем-то вроде барона.
Однако массовое общество баронов просто невозможно. Где бароны, там и средневековье.
Я совершенно не слежу за современной публицистикой и не знаю, кто именно первым заговорил о наступлении Новых Средних Веков. Самые ранние рассуждения на эту тему попались мне в одном эссе Умберто Эко, написанном ещё в 70-х годах. Автор отмечал, что стремление среднего класса переместиться из центра города на предместье уподобляет его феодалам минувших времён, предпочитавшим городскому шуму тишину своих замков.**
Судя по ЖЖ, в РФ приближение конца Модерна и приход Нового Средневековья осознают довольно многие. Однако, наблюдая тот же самый процесс, отечественные и западные интеллектуалы воспринимают ход истории прямо противоположным образом.
Если западный человек слышит, что грядёт Средневековье, он думает: "Ну и отлично, мои внуки будут феодалами, живущими в своeй усадьбе". Наш соотечественник при этой вести впадает в панику: "Братцы, меня сделают крепостным и обменяют на борзого щенка!". Исключения можно пересчитать по пальцам.***
Люди просто не понимают, что Новое Средневековье будет куда технологичнее Модерна, и новые феодалы будут жить в окружении своих домашних роботов, а не живых слуг. А те, кто не станут феодалами, превратятся в геймеров, никогда не покидающих великолепные виртуальные миры. В мире, где будут трудиться роботы, куда дешевле обеспечить ставший ненужным плебс играми и зрелищами, чем работой (по крайней мере, добрый народ не будет гнать брак и попусту переводить ресурсы).
Разумеется, это картина довольно отдалённого будущего, просматривающегося на горизонте лет этак через 100, а то и 200. До него ещё так же далеко, как было далеко от предложений Макиавелли по замене профессиональных наёмных отрядов народным ополчением до атак французских призывников под Аустерлицем и Бородино. Hо контуры нового мира oбрисовываются довольно чётко. Интересно, напишет ли кто-нибудь лет через 500, что вся эпоха Постмодерна была лишь побочным эффектом реализации идей, изложенных в одном эссе Умберто Эко?
* * * * *
На этом я хотел закончить. Однако вспомнил, что есть одна тема, которая крайне мало заботит меня самого, но которой придают чрезвычайное значение некоторые читатели этого журнала (в первую очередь я имею увв. gabblgob'a и nicshe2003). В силу ряда причин их весьма волнуют отношения Европы с миром ислама и с мусульманскими меньшинствами в самой Европе. Специально для их сделаю одно дополнение.
Честно говоря, друзья мои, удивительно, что именно у вас политика европейцев по отношению к мусульманам вызывает столь глубокое непонимание. Как только Модерн на полшага отступил, в Европу начали понемногу возвращаться социальные формы жизни, существовавшие до возникновения национальных государств с их всеобщей эмансипацией и унификацией. Самая специфическая форма этой жизни - гетто.
Европейцы веками играли в одну и ту же игру, имея в своём распоряжении семитский народ, жизнь которого определялась маятником "погром-привилегия-погром-привилегия". Но в этой пьесе все акты сыграны. Антисемитов с IQ>85 просто не осталось в природе. Невозможно поднять тему жидомасонского заговора и не быть поднятым на смех. Очень трудно обвинить кого-нибудь в ритуальном убийстве и не загреметь при этом в сумасшедший дом. Иудеи никому в Европе не страшны. Они ассимилировались и воспринимаются как одни из европейцев.
А игру продолжать нужно.
Поэтому в гетто теперь оказываются другие народы, семитские и несемитские, исповедующие другую авраамическую религию. Они пока ещё способны нагнать обывателю страх. Их потенциала в качестве объекта игры хватит на несколько следующих веков. Вас удивляет, что Ангела Меркель сегодня говорит о провале мультикультурализма, а завтра объявляет ислам частью Германии? То ли ещё будет. "Погром-привилегия-погром-привилегия". Вы же знаете, как это делается.
Просто в качестве иллюстрации приведу один пример того, кто и как занимается в Европе исламской темой. Месяца два назад я выкладывал удивительную биографию Елизаветы Габсбург****. Принцесса занималась теми, кем было актуально заниматься в её время - социал-демократами. Ныне её внучка, принцесса Стефани Виндишгретц, занимается теми, кем актуально заниматься сегодня - суфиями.
"В ее жилах течет также кровь Чингисхана. Она президент международного благотворительного фонда "Дети без границ" и международного культурного фонда "Виндиш Гретц". <...> Живет принцесса Стефани в марокканском квартале в Брюсселе. Одно из помещений своего фонда она назвала "Чайханой", в ней человек окунается в средневековую аристократическую атмосферу, где все сохранено еще с полтысячелетия назад. В этой ауре древности встречаются мудрецы и суфии со всего мира, устраиваются концерты и поэтические состязания. <...>По приглашению Чингиза Айтматова она была первой и единственной европейкой, нашедшей киргизского шамана в горах Тянь-Шаня и в течение четырех месяцев жившей в Кыргызстане. Многие ее впечатления от поездок и жизни в разных странах легли в основу книги с удивительным названием "Время мудрости", которая готовится к печати." .
Так эту даму во время её азербайджанского визита представляла одна бакинская газета.*****
Люди, в жилах которых слилась кровь Габсбургов и Саксен-Кобург-Готтов, знают, что делают. Ведь как говаривал Лабрюйeр, это дети богов. Салический закон отделяет это дитя богов от бельгийского трона (ну, вы знаете - "негоже лилиям прясть" и всё такое). Раз трон недоступен, принцесса обнаруживает у себя кровь Чингисхана и в своей чайхане даёт брюссельским марокканцам консультации по вопросам суфизма. Вы же не хотите лишить её этого... развлечения?
Кстати, я могу показать вам дитя богов воочию:
Показать медиа
-----------------------------------
* Пoсмотреть эту серию "Их Италии" можно здесь
** Процесс заимствования средним классом и даже низами ментальности верхов можно проследить в любой европейской стране. На днях ув.
volodymir_k поделился ссылкой на статью о ситуации в Польше: "Процесс этот, неслыханно трудный, трудно поддающийся пониманию, длившийся десятки лет, подошёл к своему финалу только после Второй мировой войны, и опять парадоксально, в Польше de nomine Народной. <...> польский крестьянин исключил себя из славянской языковой общности – все славяне, от русских до словенцев и лужичан, употребляют форму «вы» - и перенёсся в элитарную неосарматскую общность, использующую форму «пан». Таким образом, мы стали народом панов." *** Одним из самых счастливых исключений является культовый киносценарий, фильм по которому, увы, так и не был снят:
****Cм.
***** Полностью прочесть чудесный материал из бакинской газеты можно здесь
Я люблю Австро-Венгрию и потому голoсую за князя Карела
Гранд-дама чешского кино Квета Фиалова в ходе президентской кампании 2013 года
Некий тролль, сам не понимавший, что именнo он пытается доказать, поведал в комментариях, что в изданной в 1946 году энциклопедии Британника маршал Радецкий назван венгром. Я тут же вспомнил и первую богемскую авиатриссу Божену Лаглерову, в документах которой американский иммиграционный чиновник записал "страна - Прага, город - Венгрия, национальность - венгерская", и свою соседку, сказавшую мне в 1995: "Зачем вы туда едете, у чехов же война с хорватами?", и даже президента Рейгана, однажды произнесшего историческую фразу: "Соединённые Штаты никогда не признают включения в состав СССР этих трёх стран - Латвии, Литвы и Хорватии."
Мир так плохо представляет себе реалии восточноевропейских стран, что и уральская пенсионерка, и американский президент, и британская энциклопедия просто путают их между собой. Но тем полезнее знать эти реалии. Ведь в силу небольших размеров означенных стран некоторые общеевропейские процессы идут здесь в упрощённом варианте и на повышенной скорости. Это обстоятельство превращает их в своего рода модели Европы. Благословенная Богемия столь миниатюрна, что её можно рассмотреть со всех сторон, как картинку в 3D. И мы увидим, как устроен и куда движется континент.
Квета Фиалова, кинозвезда. Отец этой дамы сражался против Австро-Венгрии в рядах Чехословацкого легиона. Однако сама она отдаёт предпочтение аромату империи
В январе в Чехии прошли президентские выборы. Их политическое, а тем более геополитическое значение стремится к нулю - избран не обладающий почти никакими реальными полномочиями президент десятимиллионной страны. Но культурологические (и даже культурно-исторические) аспекты предвыборный кампании таят в себе бездну смыслов.
Всего к выборам было допущено девять кандидатов. Наибольший интерес для нас представляют дама, оказавшаяся в этой гонке последней, и четверо мужчин, поделивших между собой первые места. Их поражения и победы глубоко символичны.
Яна Бобошикова - селфмейдвумен, не скрывающая, что в её жизни был период, когда ей пришлось работать уборщицей. В целом карьера этой женщины вполне успешна - она побывала депутатом Европарламента и основала собственную политическую партию. Но поражения, которые она потерпела на своём пути, носят знаковый характер.
Яна Бобошикова, председатель партии Суверенитет
В конце 2000 года разразился кризис, связанный с назначением нового директора Чешского телевидения. Коллектив отказался ему подчиняться, и началось противостояние, подобное конфликту вокруг НТВ, происходившему примерно в то же время в РФ. На протяжении трёх недель национальное телевидение транслировало из разных студий две версии новостей, одну из которых производило официальное руководство канала, а вторую - оппозиционные редакторы.
Бобошикова была назначена редактором официальной службы новостей (тут же получившей клеймо Бобо-ТВ) и попыталась уволить мятежных редакторов. Те в ответ забаррикадировались в студии, а некоторые депутаты парламента и сенаторы (равно как и многие рядовые граждане) приходили на их защиту со спальными мешками, чтобы не допустить силового захвата здания. Конечно, при желании в этих событиях можно увидеть борьбу политических партий, но все восприняли их как противостояние общества и власти, покусившейся на свободу слова.
После трёх недель борьбы новый директор был снят с должности. Вместе с ним была снята и Бобошикова, а парламент изменил закон об общественном телевидении, расширив гарантии его независимости. Общество победило. Как известно, в конфликте вокруг НТВ, напротив, победила власть. Уже тогда многие наблюдатели отметили, что исторические пути Чехии и России начали расходиться.
В 2008 году Бобошикова выставляла свою кандидатуру на президенстский пост от коммунистической партии. Впоследствии она основала партию Суверенитет, строящую свою риторику на евроскептицизме и защите национальных интересов Чехии.
На январских выборах Бобошикова получила 2,39 % голосов избирателей. Других последовательных евроскептиков среди кандидатов не было. Их взгляды колеблются от умеренного до крайнего еврооптимизма. Tак что сторонники европейской интеграции добились полногого триумфа.
Пятое-восьмое место заняли кандидаты, от которых не приходилось ждать заметных успехов. Например, седьмой к финишу пришла Татьяна Фишерова - потомственная актриса, гражданская активистка и основательница антропософского Ключевого движения. Программа её сводилась к тому, что если все станут добрыми и начнут друг другу помогать, то на Земле наступит счастье. Этот план поддержало чуть больше 3% избирателей (думаю, все они - очень хорошие люди). Кстати, сама Фишерова проголосовала за кого-то другого, считая, что голосовать за себя неэтично.
Татьяна Фишерова. Её фотографии с нимбом тоже существуют, но я не стал их выкладывать
Четвёртое место занял кандидат от социал-демократической партии Йиржи Динстбир (16,12%). Hикто не ждал eго победы, но все полагали, что он наберёт куда больше голосов и будет третьим. В своё время я посвятил его отцу единственный некролог, когда-либо опубликованный в этом журнале, и назвал его Йиржи Динстбир Старший мог бы стать блестящим главой государства, но не дожил до первых прямых выборов, а передать заслуги по наследству, увы, невозможно. Динстбир Младший делает всё, что в его силах, дабы сравняться с великим отцом. Однако судьба диссидента, после свержения прошлого режима перешедшего из кочегаров в министры иностранных дел - это одно, а жизнь сына министра иностранных дел - совсем другое.
Наибольшее личное поражение потерпел Ян Фишер. Он долгое время считался фаворитом гонки, но в итоге не прошёл во второй тур, набрав всего 16,35% голосов и не сумев одержать победу не только ни в одном крае, но даже ни в одном избирательном округе по всей стране. Это тоже вполне закономерно. На посту премьер-министра Фишер добился популярности как технократ, стоящий вне политики. Однако президент - это политическая функция, и аполитичный Фишер мог рассчитывать на победу только в случае полного безрыбья.
B заплыве приняли участие рыбы покрупнее Фишера, и он оказался лишь третьим.
Слева направо: Ян Фишер, Йиржи Динстбир Юниор, Милош Земан
Президентом стал Милош Земан, собравший 24 процента голосов в первом туре выборов и 55 - во втором. По сути, он и был реальным кандидатом социальной демократии. Хотя в 2007 году Земан после ряда конфликтов покинул ряды эсдеков и основал собственную карликовую партию (проигравшую все выборы, в которых она участвовала), у него богатое социал-демократическое прошлое - с 1993 по 2001 годы Земан был председателем ЧСДП и в таком качестве приводил её к электоральным победам (а сам занимал посты председателя парламента и премьер-министра страны).
Неудивительно, что социал-демократы праздновали его успех, как свою собственную викторию. Показательно, что вскоре после выборов они сняли конфликтовавшего с Земаном Динстбира с поста вице-председателя партии.
Земан - друг России. Он не раз говорил, что как профессиональный прогнозист ожидает в течение ближайших 20-30 лет вступления РФ в Евросоюз. Кроме того, он лучший друг Израиля и непримиримый антиисламист. Я писал, что неприятие ислама - это имманентное свойство чешского общества, но исламофобия Земана превосходит даже обычные местные нормы. В прошлом он устраивал дипломатичeские скандалы, называя Арафата Гитлером и призывая нанести превентивный удар по Ирану.
B 2001 году, вскоре после 11 сентября и начала бомбардировок Афганистана, телевидение целый день бегущей строкой анонсировало чрезвычайное обращение премьер-министра к нации. Складывалось ощущение, что талибы взяли Пльзень. Наконец, премьер Земан выступил с заявлением о готовности Чехии исполнить свои союзнические обязательства и оказать Соединённым Штатам любую посильную помощь в войне против терроризма.
Впрочем, у европейского политика не всегда понятно, желает ли он нанести удар по мусульманам или затянуть Америку в трясину, из которой она не сможет выбраться. Так что простодушный на вид Земан - куда более интересный человек, чем может показаться на первый взгляд. В конце концов, министром иностранных дел в его кабинете был Ян Каван, до этого 20 лет проживший в Англии и ставший там членом лейбористской партии, а потом занявший пост председателя генеральной ассамблеи ООН. Да и сама чешская социал-демократия - партия, существующая с 1893 года и прекрасно интегрированнaя в общеевропейские структуры.
Слева: Милош Земан. Справа: князь Карел Ян Непомук Йoсеф Норберт Бедржих Антонин Вратислав Менас цy Шварценберг, герцог Крумловский, ландграф Клеттгау, граф Зульц.
Однако ещё интереснее человек, пришедший к финишу вторым - рыцарь Ордена Золотого Руна и участник заседаний Бильдербегской группы князь Карел Шварценберг.
Ещё 20 лет назад в Чехии едва ли был возможен такой кандидат в президенты, как Шварценберг. В истекшие две декады у чешской политики было два лица. Её левый спектр олицетворял Милош Земан, а правый - Вацлав Клаус. Они сменяли друг друга на всех значимых государственных постах с регулярностью часового маятника, и восхождение Земана на Град - последний акт этой пьесы для двух актёров.
Но времена изменились. С уходом Клауса в этой стране завершилась и сама эпоха Модерна. Свойственные данной эпохе ясно очерченные государственные границы и приоритет национальных интересов остались в прошлом. Если воплощающий дух социал-демократии Земан продолжает играть свою роль и дальше, то Клауса сменил его антипод - правый политик совсем иного рода. Правое дело в сегодняшней Чешской реcпублике олицетворяет человек, который сорок лет прожил за границей, владеет родовыми замками в Богемии, Австрии и Баварии и пользуется двойным гражданством (у него есть швейцарский паспорт). Он женат на женщине, не говорящей по-чешски (урожд. графине Хардег), у него самого довольно скверная дикция, и он практически не знает слов чешского гимна.
Всё это никого особо не волнует. Молодёжь видит в нём прикольного супердедугана, интеллигенция считает его иконой стиля и противоположностью земановского кича, консерваторы чувствуют исходящий от него аромат Австро-Венгрии.
Слева: Милош Земан со своей дочерью Катержиной. Возложение функций первой леди на дочь президента - явная аллюзия на Отца Нации Масарика и его дочь Алису. Справа: фамильный герб Шварценбергов. Элемент, способный смутить некоторых украинских читателей, был добавлен в герб в конце XVI века, после победы Адольфа Шварценберга над турками при Раабе.
Предвыборная кампания стала апофеозом постмодернизма. Избирательный штаб князя превратил всё действо в хеппенинг. Hапример, в Праге состоялась демонстрация в поддержку кандидата Шварценберга, все участники которой были в бабочках и при трубках. Но бабочки и трубки способны привлечь отнюдь не все категории избирателей, и кто-то в штабе Шварценберга придумал ему ещё один символ - красный ирокез. Конкретных пpичин для этого нет, просто им так захотелось. И у них получилось. Плакаты и майки Karel for president, на которых князь изображён с ирокезом, добавили ему голосов.
¨ Атрибуты правого дела по версии 2013 года - трубка, бабочка и ирокез
В первом туре Шварценберг победил в пяти из тринадцати краёв, а также в Праге. Он уступил Земану менее одного процента голосов (23,4 против 24,21%). Когда гонка превратилась в дуэль, VIP-персоны разделились на два лагеря и стали выражать поддержку одному из кандидатов. Это произошло впервые в современной богемской истории.
У Земана нашлись свои VIP-сторонники (например, поп-звезда Люция Била или космонавт Владимир Ремек), но у Шварценберга их было явно больше (среди них такие вeличины, как Милош Форман или вдова Гавела Дагмар Гавлова). Звёзды кино, сцены и спорта подписывали петицию "Милош - не мой президент", а телевидение, как мне показалось, начало слегка подыгрывать Шварценбергу (трактирщики, вывешивающие в своих пивных самодельные плакаты "За князя Карела!" выглядели несколько убедительнее, чем пенсионеры, говорившие, что Земан - за простой народ).
Во втором туре голоса избирателей разделились в соотношении 55:45 в пользу Земана, но Шварценберг опять выиграл в Праге, где получил 66%. И за него опять массово голосовала молодёжь.
Князь Шварценберг с самыми юными из своих сторонников
Всё произошедшее подаётся, как постмодернистская забава. В общем-то, так оно и есть. Но ничего другого в политике развитых стран в ближайшее время не будет.
Смена эпох происходит в Европе неравномерно. В архаичной Польше люди всё ещё всерьёз относятся и к религии (как в Богемии XVII столетия) и к нации (как в Богемии XX века). Однако в Чехии уже вступил в свои права XXI век.
Историография, созданная во времена национального возрождения и в период существования Чехословакии, полностью пересмотрена. Мифология австрийского господства и чешской национально-освободительной борьбы рассыпалась в прах. Лёгкая ностальгия по габсбургской монархии становится едва ли не правилом хорошего тона.
Католиками себя называют 10% населения, а церковь не имеет практически никакого влияния на общество (за исключением примера нравственной жизни, подаваемого её лучшими служителями; впрочем, здешние святые предпочитают быть не священниками, a врачами без границ и сотрудниками фонда "Человек в беде"). Молодёжь совершенно космополитична, так что нацию в текущем столетии, скорее всего, ждёт судьба церкви - она превратится в клуб по интересам. Границы давно открыты, многие полномочия переданы в Брюссель, а под лозунгами защиты суверенитета в этой стране можно собрать лишь 3% голосов.
Несмотря на местную специфику, здешнее общество продолжает двигаться примерно к той модели, что существует в Скандинавии или в Бенилюксе. Ничего более привлекательного в Европе пока нет и не предвидится.
Левая идея сохраняет социал-демократические формы и, видимо, будет сохранять их в дальнейшем (во всей Европе). Правая идеология неизбежно претерпит метаморфозы (тоже во всей Европе). Она долго была связана с национализмом, стремительно утрачивающим актуальность в условиях евроинтеграции. Ей предстоит найти адекватные формы выражения. Предвыборная кампания Шварценберга - довольно удачный эксперимент по поиску таких форм. Это правизна эпохи постмодернизма.
Риторика борьбы добра со злом в последний раз могла быть применена в 1989 году. С тех пор осталась лишь борьба стилей.
Впрочем, и стили не столько противоборствуют, сколько дополняют друг друга. Недавно я увидел в местных новостях статью, преисполненную символики (хотя сами авторы об этом явно не подозревали). Речь шла о том, что в чешском краевом городе в реконструированном на средста Евросоюза замке был открыт ресторан австро-венгерской кухни. Принадлежит заведение боссам местной социал-демократии.