Анна Сокольская: Слова прощенья и любви

"Серебряный век" народного артиста России Олега Погудина идет в Москве нечасто, но каждый спектакль становится событием.

16 июня он был показал в Мастерской Петра Фоменко, и вновь стал поводом для обсуждений и рефлексий.

Начну с того, что до сих пор не утихают споры о границах Серебряного века..В России говорят, что это смерть Блока и гибель Гумилева, музыковеды добавляют, что в 1919 году умер Леонкавалло, а в 1924 - Пуччини и с ними закончилась большая опера, расцвет которой на Серебряный век и приходится.

И если говорить языком оперы, то одна из главных художественных тем эпохи - жизнь и призвание художника, маска и судьба - "Паяцы" и "Богема". Собственно говоря, история о том, как Костя Треплев в поисках новых форм ставит "Балаганчик", может быть названа и историей о том, как богема ставит "Паяцев": в усадьбе помещика Петра Николаевича Сорина его племянник, сын его сестры, известной актрисы, ставит пьесу, главными действующими лицами которой являются Арлекин, Коломбина и Пьеро.

При этом Погудин - режиссер и сценарист - самим сюжетом своей пьесы отвечает на вопросы театроведов и интерпретаторов "Талантлив ли Костя".

От ответа на него во многих режиссерских интерпретациях "Чайки" зависит то, стоит ли маме его любить. Разве можно любить бездарность? У Погудина Костя талантлив - как был талантлив и автор "Балаганчика", и Вертинский, который тут тоже ипостась Пьеро, - а своих близких надо любить независимо от их дарований: недаром все закольцовывается монологом Лариосика из "Дней Турбиных".

А конфликт Аркадиной (Елена Коробейникова) и Треплева (Данил Можаев) - это конфликт двух одаренных людей, что делает его еще тяжелее и безысходнее. (Елена Коробейникова предстанет еще и в образе Марины Цветаевой - о какие непростые отношения и там были с сыном).

По ходу действия зритель переносится из подмосковного летнего поместья в зимний Петербург блоковского "Балаганчика".

Премьеру "Балаганчика" 1907 года оформил Николай Сапунов, сценограф, про которого говорили, что он способен запросто соединить Венецию с Чухломой. Сквозь любую театральную игру Сапунову виделась современная Россия, ее глухие углы, ее мещанские обои «букетиками», разгул, тревога, тоска. Пережив "Настоящий Двадцатый Век" мы и обоями "букетиками", и "кремовым шторам" уже умиляемся, да и Арлекин, Коломбина и Пьеро уже навсегда вошли в культурный обиход.

Про Пьеро благодаря биографии Вертинского внимательный зритель и читатель знает уже почти все, пора вспомнить и про Арлекина. Гимном маске Арлекина стала книга англичанина Сирила Бомонта «История Арлекина», вышедшая на излете Серебряного века в 1922 году.

В поэзии Блока Арлекин впервые появляется в опубликованном в 1905 году цикле «Стихи о Прекрасной Даме». Восхищенью не веря,

С темнотою — один —

У задумчивой двери

Хохотал арлекин.

В тот период образ Арлекина чаще всего был связан с мотивом одиночества в толпе, безумным смехом, трагической раздвоенностью. Арлекин Блока часто не антагонист, а зловещий двойник Пьеро.

Лицо дневное Арлекина

Еще бледней, чем лик Пьеро...

Постепенно и сам лирический герой Блока начал примерять эту маску:

Вот моя песня тебе, Коломбина.

Это — угрюмых созвездий печать.

Только в наряде шута-Арлекина

Песни такие умею слагать.

А когда я усну – он уж на подоконнике

И читает по стенам всю ту милую ложь,

Весь тот вздор, что мне пишут на лентах поклонники

О Пьеро и о том, как вообще я хорош.

Я сознательно соединяю стихи Блока с ариеткой Вертинского - ведь это одна поэтическая традиция, одно бытование лирического героя в мире масок.

В спектакле роли Треплева-Пьеро-Вертинского в маске отданы Данилу Можаеву. Дорна - Арлекина - Вертинского без маски - Олегу Погудину. При этом глядя на его Арлекина нельзя не вспомнить и Ахматову с ее прямой отсылкой к Блоку: Это он в переполненном зале

Слал ту черную розу в бокале

Или все это было сном?

У Погудина роза розовая, но драматизма это не уменьшает.

Вообще в спектакле множество деталей, которые требуют внимания, но зритель, его проявивший, будет щедро вознагражден.

Вот Арлекин поет "Бубенцы". Начинается это все как тонкая пародия на шикарного певца-белькантиста, что блестяще обыгрывается и пианистом Андреем Булатовым, но на словах "мою русскую душу встревожит..." актер снимает маску и мы моментально оказывается в пространстве русской драмы.

Вот Пьеро и Арлекин под музыку Вивальди бережно снимают свои театральные костюмы - оставлю тут простор для ассоциаций читателю, а вот Коломбина (Юлия Стожарова) появляется в образе Айседоры Дункан и шарф Коломбины из поставленного Мейерхольдом "Шарфа Коломбины" становится шарфом Дункан, о котором мы уже знаем, а Айседора еще нет.

Время действия в спектакле охватывает промежуток с 1907 по 1919 год: двенадцать трагических лет, изменившие мир, Россию и судьбы главных героев. Пьеса заканчивается стихами Блока о звезде Вифлеема и романсом "Гори, гори, моя звезда...". Юмор, ирония, тосты и танцы уступают место высокой классической трагедии.

Страницу и огонь, зерно и жернова, секиры острие и усеченный волос —

Бог сохраняет все; особенно — слова прощенья и любви,

как собственный свой голос.

И слова прощенья и любви становятся главными в этом цельном, глубоком и честном художественном высказывании. Все спектакли поставленные Олегом Погудиным, всегда сложны и многослойны. Но при этом в них есть главное для театра - любовь и доверие к человеку, пришедшему туда. Ему не вручают при входе программку на 132 страницы, в которой написано, что и как понимать, он не ученик на экзамене, а любимый зритель. Поэтому, наверное, и отзывы зрители потом пишут очень похожие на те письма, которые когда-то писали зрители Серебряного века в Художественный общедоступный театр. Например такие: "Как хорошо, что я пошла на этот спектакль! И познакомилась с талантливыми артистами и прекрасными людьми."

Приходите в Театр романса Олега Погудина.

Добро пожаловать.

P.S. В афише использована картина М.Бобышова (1885-1964)